Крепость
Шрифт:
— А к чему такой карьерный взлет? — поинтересовался я.
— А иначе, ваш полковник может отказаться. Мол — рыба гораздо интереснее, нежели карьера.
— Ясно, — вздохнул я, потом добавил. — А кое-кто у меня третьего дня в кабинете был.
Правильно, мог бы военный министр сам отдать прошение на подпись, а заодно и ситуацию объяснил — дескать, батюшку следует заинтересовать. А я, балда этакая, считал, что после шестидесяти лет карьерные взлеты уже никого не волнуют. Что ж, сам дурак.
На той стороне провода (ладно, провод у нас абстрактный) раздался вздох:
— Виноват, ваше величество. Заговорился, из головы вылетело.
— Ничего, бывает… До встречи, господин генерал, — хмыкнул я, вешая трубку на рычажок.
И
Зато я с чистой совестью подписал представление присвоении Романову Борису Владимировичу звания генерал-майора. Что ж, я и сыновий долг исполнил, и перед совестью не погрешил. А это порой важнее, нежели общественное мнение. А если на новой должности от великого князя и польза будет, так вообще здорово. Глядишь, лет через пять сынок своего папу и в генерал-лейтенанты произведет.
Несколько дней назад мы с Говоровым обсуждали вопросы, связанные с эвакуацией раненых, оказанием им помощи. Говорили о подготовке санитарных эшелонов, о задействовании гражданских больниц для раненых, об увеличении производства медицинских пакетов для солдат. ещё я подписывал документы, касающиеся промышленного производства пенициллина. В этой реальности его создал Зильберт, а не Ермольева, но как по мне — без разницы. Вопрос приоритета для государя — ерунда. Главное, чтобы раненые и больные возвращались в строй. В крайнем случае — хотя бы ехали домой, но не умирали.
Даже обсудили такой вопрос, о котором пока говорить-то рано — о статусе гражданских лечебных заведений, о льготах для медработников. Знаю из опыта собственной истории. Если рядом стоят два лечебных заведения, но одно из них находится в ведении министерства обороны, а второе — министерства здравоохранения, оказывают они одну и туже помощь раненым военнослужащим, то гражданские врачи и прочий медперсонал ветеранами военных действий не считаются, и никаких льгот не имеют. Понятное дело, что медики, работающие под огнем, заслуживают большего, нежели тыловики, но все равно, должны быть какие-то награды и прочее. Пока мы договорились о материальных благах, но должны быть и моральные — ордена там, пособия. Вопрос пока не решен, но находится в стадии обсуждения.
Военному министру во все свои тонкости и проблемы не вникнуть, а уж императору — тем более. Вот только, если мы не вникнем, так никто другой вникать не станет. Другое дело, что в случае военных действий, словно бы из ниоткуда вылезет столько проблем, о которых даже и подумать сегодня трудно. А ведь вылезут.
Глава 6
Прощание с надеждой
C того самого момента, как я перебрался в Зимний дворец, с меня не слезал Пегов, который то и дело напоминал о необходимости сменить резиденцию на более отдалённое и уединённое место, где не будет посторонних лиц, свободно блуждающих рядом с дворцом. Позже к нему присоединились Мезинцев с Кутеповым, которые тоже нет-нет, да намекали о необходимости смены дислокации, мол ситуация в столице неспокойная. Да, различные группировки регулярно раскрываются, и планы их пресекаются на корню, однако это не значит, что таких формирований, о которых нам ещё не известно, стало меньше. И забывать об этом не стоило. А учитывая, что Зимний дворец находится в черте большого города, вероятность того, что однажды план злоумышленников может удастся и моя жизнь окажется в серьёзной опасности, довольно велика. Соответственно, чтобы риски эти уменьшить, лучше убраться подобру-поздорову туда, где лишних людей, в принципе, быть не должно.
Я несколько раз намекнул на то, что в прошлый раз, когда я был ещё цесаревичем, нахождение в отдалённом месте, а именно в Царском Селе, мне не особо-то и
Ещё на выбор была Гатчина, но там я ещё не был, и те места мне были незнакомы, а привыкать к новому месту расположения мне не хотелось.
Против Гатчины был ещё один аргумент. Там сейчас располагалась моя бабушка, а именно вдова Николая Александровича. Как я понял, она была в курсе сложившейся ситуации. Понимала, что я являюсь не настоящим наследником. Однако, несмотря на то, что не выказывала явного протеста, напротив никакого благословения она мне тоже не давала, и старалась вообще поменьше со мной контактировать. Из этого я сделал вывод, что окончательно она меня не приняла. А лишний раз мозолить ей глаза и вызывать её недовольства мне тоже не хотелось. Да, я император, но есть нюансы, и мы все прекрасно это понимаем. Поэтому я решил, что лучше её покой не нарушать. И раз уж Царское Село мне знакомо, да и Кутепов, как мы уже выяснили, гарантирует безопасность этого места, лучшей локации для переноса резиденции трудно найти. К тому же, этот вариант всех устраивает.
Поэтому, ещё немного поспорив, так, для проформы, я-таки решился на переезд и перешёл к подготовке и сбору всего необходимого имущества.
Сборы прошли на удивление быстро — едва ли день всё заняло. Был вопрос, как быть со штатом персонала и с канцелярией. Кутепов предложил перевести всех на казарменное положение, но я пока этот вопрос никак не комментировал и решений не принимал. Надо было всё ещё взвесить и продумать, как быть: тащить всех необходимых лиц в Царское Село или действовать как-то иначе. Вещи отправили с вечера, и слуги должны были всё разместить. Сам же я решил переехать на следующий день. Подумал, что неплохо будет совместить приятное с полезным и посетить новообразованный онкологический центр, а заодно и с Мариной встретиться. Всё-таки бесконечно бегать от неё тоже не дело, и надо хоть как-то себя обозначить.
Когда попытался взять с собой кота, тот будто бы был в курсе о том, что мы собираемся изменить локацию, и воспринял это крайне благоприятно. Он с подозрительным взглядом провожал собираемые вещи, в том числе и его любимые подстилки. После того, как его вещи уносили, он с недоуменным видом подходил ко мне, будто спрашивая «что это, ты меня выселяешь, что ли?», недовольно фыркал, мурчал, тёрся об ноги, заглядывал в глаза, но не пакостил, мебель не драл и углы не метил. Может, подумал, что я его таким образом хочу наказать и от двора отделить. Ну, переубеждать я его не стал, может, у него и поведение улучшится. Хотя своё недовольство кот явно демонстрировал, то и дело пофыркивая. Сначала об ноги потрётся, а потом, махнув хвостом, в сторону уходит, поворачивается ко мне спиной и искоса так поглядывает, мол, «обижаешь ты меня, Саша».
Хотя чем я его обижаю, так и не понял.
Ну, думаю сам разберётся в своих чувствах и потом ещё извиняться придёт. Хотя был один вопрос: Я ведь даже и не знаю, есть ли в Царском Селе другие коты, надо бы по этому поводу осведомиться, а то вдруг там уже есть свой хозяин, считающий территорию дворца своей собственностью. И когда придёт новый сосед, как бы у них война не началась за право владеть и распоряжаться Царским Селом, а может и местных кошек навещать. Но думаю, на месте разберёмся. Если даже и есть там какой-то кот повышенной благородности, то просто отправим его в Зимний дворец, не выселять же старого жителя. В общем я решил решать проблемы по мере их поступления.