Крещение огнем. Звезда пленительного риска

Калашников Максим

Вот логика авторов нынешней школьной реформы:

«Мы с вами знаем, что в стране финансовый кризис. Реальных денег на то, чтобы возродить прежнее образование, нет. И не будет. В России избыток специалистов с высшим образованием, которых невозможно использовать, вследствие непрерывного сокращения производства. Между тем школа продолжает исправно готовить кадры для вузов, вместо того чтобы поставлять рабочий материал для промышленности и кадры для армии. А нам из-за нехватки призывников нечем закрыть «дыру» на границах Южного и Поволжского федеральных округов. Излишне образованные люди,

как показал опыт перестройки, являются социально взрывоопасным материалом.

Наша реформа ставит перед собой следующие задачи:

– сократить расходы на систему образования;

– держать школьников под присмотром шесть дней в неделю в течение двенадцати лет;

– воспитывать выпускников, довольных тем, что они будут всю жизнь «заворачивать гамбургеры».

Поэтому российская школа будет разбита на три сектора.

Первый – коммунальный, для 90 % детей. В нем ничему учить не будут.

Второй – коммерческий, для 9 % детей «новых русских». Здесь тоже учить не будут, но – в более мягких условиях и за очень большие деньги.

Наконец, третий – специальный. Для оставшегося процента. В этом секторе будут учиться ваши (элитной верхушки. – Прим. ред.) дети. Здесь мы станем воспитывать элиту – в тех количествах, в которых это нужно России. Здесь не будет «разгрузки смыслового ядра» и «отказа от научного подхода». Напротив…»

Конечно, люди, способные так выстроить свою аргументацию, прекрасно понимают, где они лгут, а где довольствуются фигурой умолчания. Знают они, что и в третьем секторе ничему учить не будут – по общесистемным законам. Но «реформаторы» солидарны с рейхсфюрером СС Генрихом Гиммлером: в восточных областях и не должно быть школ других типов, кроме «народных»…

Больше надежды вселяют общемировые тренды. После того как в заявлениях лидеров Европейского союза все чаще стали проглядывать нотки обеспокоенности за свое образование, после того как было подсчитано, сколько специалистов потребуется единой Европе в ближайшие годы (для того только, чтобы сохранить существующий уровень развития, потому что для перехода к постиндустриализму их нужно гораздо больше), после того как американскими бизнесменами был поставлен вопрос о немедленном возвращении в школу «дробей и логарифмов», деятельность наших реформаторов становится категорически нежелательной.

Сим я официально обвиняю министра образования РФ Филиппова (предшественника Фурсенко на посту главы Минобразования. – Прим. ред.), идеолога реформ Грефа (бывшего главу Минэкономразвития РФ. – Прим. ред.) и «примкнувших к ним лиц» в измене Родине, подготовке и осуществлении заговора, направленного на подрыв российского образования и, опосредованно – на разрушение научного, культурного, экономического и военного потенциала России, а также в преступлениях против Будущего…»

Как видите, читатель, – Фурсенко лишь продолжает то, что начато до него. Он и ему подобные совершенно безнаказанно пытаются уничтожить основу основ русского будущего. Фактически фурсенки в РФ пытаются навязать нам «американоидно-дебилизирующую» модель образования, что уже потерпела банкротство

в США и стала серьезной проблемой для выживания самой Америки.

– Образование, особенно высшее, рассматривается государством преимущественно как бизнес, как способ зарабатывания денег за счет предоставления услуг, – считает известный экономист и мыслитель Михаил Делягин. – Специфика образовательных услуг – информационная асимметрия, обеспечивающая монополизм оказывающего эти услуги (учащийся и его родители, как правило, не могут сами оценить качество предоставляемых услуг), и исключительно высокая общественная цена плохого качества – не учитываются.

То, что образование (наряду со здравоохранением) создает главную производительную силу общества – человеческий капитал – последовательно игнорируется.

Качество образования в РФ по сравнению с СССР упало очень сильно, причем сегодня это касается и лучших вузов, и школы. Учащиеся не получают не только необходимого объема знаний и навыков, но и элементарной трудовой мотивации, навыков организованности и простейшего логического мышления, утрачивая при этом способность воспринимать новое.

Система образования в целом готовит «профессиональных безработных»: убежденных в своей исключительности инфантильных и безответственных, глубоко асоциальных элементов, не способных к систематическим усилиям, солидарности и производительному труду.

Социальная функция образования (подготовка молодежи к жизни в обществе) не рассматривается государством вообще, подготовка рабочей силы не соответствует потребностям экономики значительно сильнее, чем во времена СССР и принцип «деньги следуют за учеником» закрепляет и усугубляет это несоответствие.

Несмотря на низкий уровень безработицы в России в целом (5,8 % в январе 2008 года), 35 % российских безработных моложе 30 лет (при том, что на рынке труда существует жесточайшая дискриминация людей старше 45 лет). То есть нынешних выпускников вузов не хотят брать на работу: они бесполезны.

Из-за отсутствия необходимого контроля государства за качеством услуг образования увеличение расходов государства и граждан на образование ведет в первую очередь к росту прибылей образовательного бизнеса и не способствует решению указанных принципиальных проблем.

Реформа образования в целом направлена на лишение российской системы образования ее главного преимущества – комплексности и универсальности. Реформа – это навязывание российскому обществу чуждой ему западной модели образования, при которой, начиная со школы, происходит разделение детей на будущих подчиненных (у которых не развиваются творческие способности и в которых воспитывается преимущественно покорность) и будущих руководителей.

В результате огромная часть талантов, рождающихся в обществе, «удавливается» в самом раннем возрасте и лишается возможности проявиться.