Крещение сталью
Шрифт:
В одночасье напор чудища стал сильнее, но не по причине силы, а из-за инерции по которой туша падала на стоящих внизу. А следом был крик, вмещающий в себя всю боль человечества. Потянувшись за факелом, валяющимся вокруг поле битвы, Ина обнаружила Иосифа который каким-то чудесным образом пробил твари брюхо и теперь в ужасе пытается достать руку из тела мертвого эксперимента Червини. Он был напуган, и крик являлся самым лучшим средством заявить об этом.
От крика мужчины убившего франкенштейна уши учёного заложило. Он поморщился и тут же не веря свои глазам вцепился в мёртвую тушу взглядом. Неужели и правда, мёртв? В этом верилось с большим трудом,
Учёный размышлял о генах самозванца, о его генокоде и мысли внезапно оборвала одна, очень простая истина: им не выбраться из ущелья. Чтобы избежать потери такого ценного образца, хозяин мёртвого существа, вознамерился прибегнуть к магии и нескольким хитростям, дабы помочь отряду выживших, выбраться на поверхность.
Конечно, они ничего не заметили, но стена впереди разъехалась и темноту разрезал слабый огонёк. Он манил своим светом, как бы говоря "идите за мной". И они пошли, скрылись от взора Червини и его проказ. А учёный ещё долго смотрел на свой умерщвлённый эксперимент и в мыслях, уже проводил вскрытие самозванца.
— Ну ты и зверь Иосиф! Удивил, так удивил — Ричи говорил за себя, но его слова мог разделить каждый из присутствующих.
Виновник торжества, с брезгливостью вытирал руку, всю в скользкой массе, кишках и крови об штаны, сыпя проклятья на голову монстра и ущелья из которого отряд намеревался выбраться, двигаясь по найденному в темноте проходу. Соня могла поклясться, что на месте небольшой арки, до начала боя находилась стена, которая — по словам девушки — внезапно исчезла. Магия ущелья — заявил Бэм, вспоминая россказни наставницы. Ина согласилась с ним, Клаус также разделял это мнение. Лишь Бенджи не стал вступать в разговор, косо поглядывая на трясущегося Иосифа. Тот выглядел совсем плохо, и откровенно говоря, выходец из дюн подозревал, что homo нечист душой и что-то скрывает. Конечно, у каждого из них есть своя, тайная, то бишь личная, жизнь, но юноше было любопытно узнать причину такой силы.
— У меня факел скоро потухнет. — Заявил Бэм.
— У меня тоже. — Вторила Соня.
— Значит шевелимся и идём быстрее.
Слова Ины были более чем разумными и в каком-то плане Бенджамину нравилась этот командирский тон женщины. В нём он слышал заботу, ту самую с которой мать ругает нашкодившего отпрыска. Своих, родных родителей Бенджи не знал, но получил достаточно внимания и поддержки от опекунов. Впрочем, племя — одна большая семья где нет чужих детей.
— Бенджи. — Иосиф облокотился об плечо товарища, изрыгнул вчерашнюю еду, всячески стараясь не замарать обувь союзника. — П-прости.
— Не стоим! У нас факел тухнет.
— Ина права, давай Иосиф, облокотись на меня.
Закинув руку homo через плечо, выходец из дюн помог ему не отстать от идущих и нагнать остальной отряд. Через неопределённое количество плутаний, тупиков и угасающей надежды, они увидели свет. И был он природный, прорезающейся через завал камней. Завывания усопших сменил гам работы существ по ту сторону и воодушевлённая команда, двинулась как можно быстрее к прорези, к свободе.
— Эй! Есть там кто?! Кто-нибудь! — Ричи первым налетел на гору валунов: тяжёлых и неподъёмных. С той стороны послышались голоса, кажется рабочие ускорились и вот ещё одна, появившаяся прорезь позволила лучу солнца скользнуть в тьму пещеры. Факел погас, темнота обступила отряд со всех сторон и лишь небесное светило протягивало свои лучи им на подмогу, будто бы говоря "Держитесь! Уже скоро!".
…Безбашенность поселилась в сердцах выбравшихся. Соня прыгала от счастья, Клаус и Бэм не могли скрыть улыбок, Бенджамин помог Иосифу присесть у дерева, пока Ина поливала самыми нецензурными выражениями ущелье и всех его обитателей. Ричи первым заметил подходящую Крузану и уже бахлялся своими подвигами. Женщине верилось с трудом, и слушала она в пол уха, отмечая хорошую сохранность отряда.
«Один раненый, второй впечатлительный. Ну дают! Молодцы!» — Женщина в зелёном халате подошла ближе, руками созывая всех выбравшихся к себе.
— Выжили как погляжу, похвально, похвально… Ну, раз выжили, ай-да на гулянку!
Первым оживился Иосиф, видимо предвкушающий хмельные напитки. Ина приковывала взгляды vir к своему, излишни откровенному внешнему виду. Бэм тут же получил медицинскую помощь, от профессионалов своего дела, дежурящих возле ущелья с самого начала испытаний. Мы и не верили, что кто-то выберется живым — признаются существа. Ричи бахлялся перед Соней, хотя та больше слушала глупые анекдоты Клауса. Бенджамин отчего-то чувствовал на себе пристальный взгляд, но не мог понять кому он принадлежит. Оборачивался, глядел на существ, но никто не встречался с ним глазами, все были поглощены победой. Ведь не только у выживших сегодня праздник, но и у всего королевства! Новые герои, новая надежда Эверстета которая искоренит чуму. В это хотелось верить, но пока что верилось с трудом…
Праздник был в самом разгаре. Длиннющие столы заставленные разнообразными пряностями заставляли всех присутствующих пускать слюни, пока глашатай вновь вещал с высокого стула слова своего господина. Благо на этот раз Крузану поддержали другие наставники, и вещателя удалось быстренько угомонить отобрав свиток с текстом. Иосиф занял первое место в питье сивухи, поглощая обжигающую горло жидкость литрами. Он пьянел, но это не мешало ему выпивать ещё больше. Клаус обходительно разговаривал с пастушками, пришедшими на празднования, как и почти все жители Лутергога, принеся с собой разнообразные подарки выжившим и еду на общий стол. Бэм сачковал с праздника затерявшись в толпе, Соня донимала вопросами уважаемую чародейку, а Ричи, ох Ричи, бахлялся мнимыми подвигами с представительницами знатных родов. Ина до сих пор не вернулась с рынка, отправившись туда больше по нужде, нежели из-за сильного желания выбирать наряды.
Бенджамин стоял в стороне, с улыбкой наблюдая за пиршеством. Нет, он не был "героем одиночкой" или изгоем общества, просто сейчас, он лицезреет будущую картину великого художника, под названием "Дети короля", с потаённым смыслом. К нему подошла Крузана, вручив кружку хмельного напитка.
— Чего хмурый такой? — Спросила женщина, как и всегда широко улыбаясь.
— Задумчивый. А вы…
— Крузана Убийца Роговидла, для друзей — Крузана, для близких — Крузя.
— А для меня: Наставница?
— Ишь какой! О ты погляди! Хах, ну, выходит, что так. Но это пока только на словах, без официальных бумаг. Завтра состоится Совет, там и будут решать кто, куда и к кому.
Повисло молчание, говорящие попробовали холодный напиток. Ричи украл у одной из девушек венок и теперь флиртующи прижимал бедняжку к себе. Крузана прокомментировала:
— Этого потатуя, я к себе не возьму. Он на мою старую голову неприятностей напустит, похлеще чем писаки в библиотеке.
— Крузана, я хотел спросить.