Крест королевы. Изабелла I

Шуновер Лоренс

Из-за зимнего времени года было трудно набрать солдат, но потихоньку войско собиралось, уступая красноречию Изабеллы и настойчивости Фердинанда.

— Я хотела бы, чтобы Медина Сидония предложил нам свою помощь, — задумчиво сказала Изабелла.

Фердинанд пренебрежительно хмыкнул:

— Медина Сидония наслаждается трудностями своего врага. Я говорил тебе, что они до сих пор в глубине души ненавидят друг друга.

— Это неправильно.

— Но это факт. Почему ты никогда не смотришь в лицо фактам?

Изабелла

пригласила герцогиню Медина Сидония в Кордову.

— Герцог самый близкий сосед Кадиса, — сказала она, — и может стать его самым близким другом! Какой позор для истинных испанцев стоять в стороне и продолжать личную вражду, когда их соотечественники голодают в Алхаме!

— На самом деле я думаю, — ответила герцогиня, — что мой муж ожидает только приглашения от вашего величества, чтобы оказать помощь. Мне известно, как сильно он любит вас, но он очень дорожит своей честью.

— Он нисколько не уронит её, сражаясь с маврами.

— Герцог уже сражался с маврами прежде, ваше величество, если вашему величеству будет угодно вспомнить его подарок — Гибралтар, сделанный вашему брату Генриху, — немного смущённо добавила герцогиня.

— Прикажи этой старой дуре! Ведь она твоя подданная, не так ли? — ворчал Фердинанд.

Было трудно приказывать высокорожденной андалусской даме, и было невозможно жене командовать своим мужем. Изабелла могла только попросить, что она и сделала.

Успокоив свою щепетильную честь, Медина Сидония развил активную деятельность. Он отправил Изабелле письмо, благодаря её за предоставленную возможность снова сражаться с маврами, и обещал немедленно повести своих людей для поддержки его доброго соседа маркиза Кадиса.

— Можно подумать, что он только что услышал о положении в Алхаме, — злился Фердинанд. — Я склоняюсь к тому, чтобы поспешить, ускорив свою подготовку, и самому отправиться на помощь Кадису. Я уже почти готов к походу.

Однако, к тому времени когда он был готов, Медина Сидония уже проложил свой собственный путь через территорию Гранады и под гром пушек подошёл к стенам Алхамы. Осаждённые распахнули ворота, и длинная цепочка тяжело груженных вьючных мулов потянулась внутрь с большим количеством оружия и запасов для защитников. Затем для демонстрации взаимного примирения, вызвавшей бурный взрыв радости в войсках, маркиз и герцог публично обнялись. В Алхаме двое бывших врагов похоронили свою древнюю вражду и поклялись быть друзьями всю жизнь, объединившись ради великой общей цели. Никто не мог сомневаться в искренности этого воссоединения, потому что военная обстановка придавала благоговейную торжественность их встрече, — город всё ещё был окружён милями враждебной страны.

Фердинанд, услышав об успехе войска Медины Сидония, развернул свою колонну и направился обратно в Кордову. Изабелла с радостью встретила его.

— Я не

сомневаюсь, что Медине Сидония было бы гораздо труднее достичь своей цели, если бы ты не следовал за ним с такой сильной армией.

— В очередной раз победа ускользнула от мужа, и все военные почести достались другим.

— Если ты хоть на миг вообразила, что я завидую твоим буйным андалусским подданным, то не думай, я вовсе не испытываю зависти! Правда, я бы хотел, чтобы они соизволили координировать свои военные действия с королём.

Оставив в Алхаме сильный гарнизон и достаточно продовольствия, герцог и маркиз вернулись в Кордову в сопровождении такого маленького эскорта, что люди говорили, что их, должно быть, сопровождали ангелы-хранители. Население, которое приветствовало их, объяснило благополучное возвращение из земли неверных романтическим везением коренных жителей андалусского приграничья. Но чувствительный нос Фердинанда уловил перемену политического ветра с юга. Он не мог понять, в чём дело: мавры оказались на удивление пассивными.

Кадис и Мендоса предстали перед своими монархами, которые по-королевски поздравили их: маркиз и герцог получили приглашение сидеть в присутствии их правителей.

Несмотря на отрицание Фердинандом своей зависти, Изабелла знала, что это не так. Герои Алхамы хотели вернуться в свои имения, чтобы какое-то время отдохнуть, но если они это сделают, то — Изабелла это точно знала — в королевском доме воцарится печаль.

— В вашем плане, сеньор маркиз, был ещё один важный момент, — приветливо обратилась она к Кадису. — Покорение районов, расположенных между Алхамой и Кастилией. Какой город должен быть первым?

Кадис сразу же ответил:

— Лойа, ваше величество.

Изабелла взглянула на герцога.

— Без сомнения, Лойа, — подтвердил Медина Сидония. — Но для этого необходимы тяжёлые орудия. Стены массивные и очень высокие и сильный гарнизон. Мавры в Лойа никогда не спят.

— Пушек у нас в изобилии, — сказал Фердинанд.

Медина Сидония продолжал:

— Состояние дорог плохое. Будет трудно перевозить орудия без интенсивного строительства дорог, а это ликвидирует преимущество внезапной атаки.

— Я не думаю, что потребуются тяжёлые орудия. Мне почему-то кажется, — сказал Фердинанд, бросая искоса взгляд на Изабеллу, — что не всё благополучно в руководстве мавров. Нисколько не умаляя ваших успехов, мои гранды, я думаю, что мы должны штурмовать Лойу немедленно: вероятно, существует веская причина, почему тысячи мужчин смогли пройти пятьдесят миль по территории врага, и не один, а два раза, почти не вступая в сражения.

— Король сам поведёт вас, — сказала Изабелла. — И всё же, мой дорогой, — она повернулась к Фердинанду, — ты уверен, что это действительно разумно — отправляться без орудий?