Крести и пики
Шрифт:
Как шторм, вдруг налетевший на берег, началась война.
3 глава. Богатые тоже плачут
Если что-то одно летит в тартарары, то жди, что и все остальное отправится туда же. В этом Зинаида убедилась во время своего последнего визита в Германию.
Ирина приехала к свекрам на первом
Хотя бы ее двум Феликсам, мужу и сыну, скучать не приходилось. На западе Германии, в городе-курорте Киссинген, русских туристов было пруд-пруди – самый сезон, июльское парилово!
Юсуповы были скептиками до конца и твердо верили, что ничего не будет и все разрешится в кабинетах дипломатов. Со снисхождением они наблюдали, как публика всполошилась из-за убийства австрийского наследника. Удивительный ультиматум Австро-Венгрии Юсуповых несколько покоробил, но не убедил в фатальности происходящего. Заявление России, что она не будет спокойно смотреть на уничтожение Сербии, не смутил их так, как некоторых знакомых, которые, запаниковав, решили уезжать на родину.
– Мы, слава Богу, не последние люди для двора, – фыркала Зинаида. – Наша Ирина – племянница императора. Если бы что-то серьезное действительно готовилось, неужели бы нам не дали знак? Лично я никуда не побегу, как угорелая.
– Да о чем говорить, когда мне только вчера писал великий князь, просил нанять ему здесь виллу, – соглашался Феликс Феликсович. – Вот если он не приедет, тогда да, надо будет думать.
Всё-таки одна из великих княгинь, симпатизирующая Ирине, телеграфировала ей из Петербурга и советовала возвращаться поскорее. Приятели, добравшиеся до Берлина, писали, что там дурдом, а в самом Киссингене начинали сходиться демонстранты.
Наконец, начальник железнодорожной станции, симпатичный баварец, который оценил щедрость Юсуповской семьи, подошел к Феликсу Феликсовичу и предупредил, что через день не уедет
Чтобы перевести хозяек, Феликс Феликсович заказал кареты скорой помощи и матрасы.
Чуть свет к Юсуповым на задний двор завалилась сотня российских подданных. Поздно спохватившиеся люди как-то прознали о готовящемся отъезде и умоляли взять их с собой. Феликс Феликсович, не чуждый чувству национальной общности, велел своему секретарю сделать все для них возможное. Человек тридцать кое—как втиснули, но провозились весь день. Наконец, Зинаиду с невесткой перенесли на носилках в вагон, и поезд двинулся.
Вместо того, чтобы добраться до Берлина в полночь, они прибыли в семь утра. Всю ночь поезд беспрестанно и надолго тормозил. Пассажирам ничего не объясняли, было душно. На вокзале их встретил полнейший хаос: людей было в три раза больше обычного, одна часть протискивались к выходу, а обратный поток толкал их обратно на перрон. Носильщиков не было, а если и были, попробуй их найти. Феликс Феликсович велел слугам сторожить чемоданы, а сам на пару с врачом перенес на носилках сначала капризничающую Ирину, потом молча негодующую Зинаиду. На улице им пришлось ловить машину как непонятно кому! Немыслимо.
Таксист, который отвез их в гостиницу Континенталь, мог рассчитывать на поистине царское вознаграждение. Вместе с товарищами ушлый француз в несколько заходов перевез слуг и вещи Юсуповых с вокзала в новые апартаменты.
К восьми утра семейство смогло хоть присесть, и тут же в дверь затрезвонили. Явилась полиция и арестовала Феликса, врача, секретаря и всю прислугу мужского пола. С Зинаидой случилась истерика – увы, далеко не последняя за этот день! Феликс Феликсович, которого чудом не тронули, отвёл жену на второй этаж в ее покои, где она, обессиленная, прилегла, а его послала вести переговоры с полицией, а лучше вообще их гнать взашей.
Конец ознакомительного фрагмента.