Крестная мать
Шрифт:
— Дима! — она вцепилась в лацканы его пиджака с такой силой, будто только они удерживали ее на краю пропасти. Все вокруг осыпалось трухой, рушилось, падало…
Слабое мычание прозвучало, как чудо. Химик застонал, кашлянул, приподнялся на локтях, и Анна, забыв о самообладании, разрыдалась.
— Что он сделал? — хмурясь, он с трудом фокусировал взгляд. — Он ранил тебя?.. Откуда кровь? Где он?
— Он ушел… Я не… Все в порядке, но… Это твоя кровь, но… Он ограбил, и все здесь… Ничего не осталось…
— Все живы? — Химик резко сел, но тут же снова застонал и
— Я вызову скорую! — она утерла слезы и придержала его за плечо. — Не двигайся, это может быть опасно…
— Да ничего такого, я себя знаю, — он поморщился, сжал челюсти и поднялся, опираясь на стену. — Где остальные? Он убил кого-то?
Анна снова заставила себя оглядеть зал, хотя больше всего ей хотелось спрятаться в песок и больше никогда не видеть этого кошмара. Леша вставал, отряхиваясь, Макс выползал из-под дальнего стола.
— Вы целы? — крикнула Анна и закашлялась: казалось, все легкие забиты мелкой ядовитой пылью.
— Да! — хрипло отозвался Леша. — Кто-то успел спрятаться в раздевалке, меня вырубили…
— Где Молот? — вмешался Химик.
— Не знаю, он пытался свалить одного из них, но потом я не видел…
— Анна Леонидовна! — послышался из-за барной стойки голос Любы. — Врача, скорую!
— Что с тобой? Тебя ранили? — Анна кинулась на звук. Она почти ничего не разбирала перед собой, в глазах все плыло и вертелось. Под ногами хрустело стекло, обломок стола царапнул лодыжку, единственным маяком во всем этом хаосе оставался крик Любы.
— Не я! Он… Вызовите кто-нибудь скорую, телефон разбился…
И только перегнувшись через стойку, Анна увидела, как Люба безуспешно пытается выбраться из-под тела Молота.
— Господи…
— Леша, звони в скорую, — скомандовал Химик, обошел стойку и приподнял Молота, чтобы Люба могла встать. Ее лицо было зеленоватым от бледности, в распахнутых глазах плескался ужас.
— Он жив, — сообщил Химик. — Без сознания просто.
— Ему руку сломали… — Люба трясущимися руками схватилась за стойку. — Когда вышел этот… С автоматом… Я разбила бутылку, сделала «розочку»… Он все равно недалеко стоял, я бы ему в горло… А Илья, он… Он бросился, сбил меня с ног, накрыл собой… И когда стреляли, он… Он собой закрыл, понимаете?!
Что-то щелкнуло у Анны внутри. Чьи-то невидимые пальцы перекрыли доступ адреналина и слез. Она поняла вдруг, что должна, просто обязана сейчас быть сильной. Что она нужна раненому Молоту, перепуганной Любе… Всем.
— Все в порядке, милая, — неожиданно спокойно произнесла Анна и подошла к девушке, чтобы обнять ее. Растерла спину, прижала к себе, чувствуя, как постепенно стихает крупная дрожь. — С Ильей все будет хорошо, слышишь?
— Что болит? — Химику удалось привести оглушенного парня в чувство и усадить, прислонив к стойке.
— Рука… — едва слышно прохрипел тот.
— Тебя еще где-то ранили? Чем-то ударился?
— Нет… Рука только… Неудачно упал на нее… Видимо, от боли отключился…
— Отлично. Встать попробуем? — Химик заглянул парню в глаза, видно, оценивая зрачки.
— Да я сам…
— Так, без самодеятельности. Давай-давай,
— Я помогу! — Анна оставила Любу и подхватила Молота под мышку. — Держу…
Совместными усилиями им удалось вернуть Илью в вертикальное положение. Его лицо по цвету напоминало тающие мартовские сугробы, но все же он не позволил себе даже пискнуть, пока его вели к лифту. Рука была неестественно изогнута, распухла, и Анна старалась лишний раз туда не смотреть: желудок судорожно сжимался, а собственная рука, будто резонируя, тоже начинала ныть.
— Выходите по одному, не толпой. Не привлекайте внимание. Если будет полиция, скажете, что ничего не видели и ничего не знаете, — предупредил Химик, прежде чем за ним, Анной и Молотом закрылись двери лифта.
— Может, не надо скорую?.. Доеду до травмпункта… — слабо начал Илья.
— Даже разговоров быть не может! — отрезала Анна. — Ты поедешь с врачами, вылечишься как следует. И я найду способ выплатить тебе компенсацию.
— А казино?..
— А казино… — она вздохнула и бросила короткий взгляд на Химика. — А казино у нас больше нет.
Глава 22
Проводив скорую, Анна присела на крыльцо химчистки. День только начинался, к соседнему торговому центру подъезжали машины, сновали люди в извечной бытовой суете. Кажется, лифт был порталом в какое-то другое измерение. Там, внизу, в подвале, дымились останки казино, зал еще не остыл после бандитских разборок. Хотя какие же это разборки? Одно дело, когда обе стороны знают, что идет война, и совсем другое — когда нападают вдруг, внезапно. Анна думала, что девяностые закончились. Что никто больше не решает деловые вопросы по-варварски. И уж никак не ожидала, что сама станет героиней истории из пыльных криминальных хроник.
Реальность двоилась, расслаивалась. Глядя на современных, модно одетых людей, невозможно было даже представить, что кто-то может бродить по улице с автоматом при свете дня. Неужели Барс вообще ничего не боится? Ни камер наблюдения, ни, в конце концов, полиции?.. Хотя чего уж там. Он бы не добился своего положения, если бы не учитывал все нюансы. Наверное, научился на ошибках прежних боссов…
Будто в насмешку на парковку влетела серебристо-синяя машина с мигалками. Ага, именно сейчас, когда ни следа не осталось ни от фургона Барса, ни даже от неотложки. И если Химик, услышав сирену, напрягся, выпрямился, расставив ноги и готовясь преградить путь адептам уголовного кодекса, то Анна даже не дернулась: она сразу узнала и номера, и водителя.
— Все нормально, я его знаю, — устало выдохнула она.
У нее уже не осталось сил на страх и волнения. Какая-то непробиваемая апатия навалилась душным ватником, придавливая к земле. Если бы не ночь генеральной уборки, Анна бы, возможно, засуетилась, занервничала, лихорадочно придумывая оправдания для Вени, но теперь ей стало глобально наплевать.
— Что случилось? — ее сосед выпрыгнул из машины, едва затормозив, и бросился к химчистке так рьяно, что у самого крыльца споткнулся и чуть не нырнул носом Анне в колени.