Крестный отец
Шрифт:
На другой день дон Корлеоне явился к дельцу от эстрады с личным визитом. Явился в сопровождении двух друзей — Дженко Аббандандо, который состоял при его особе советником, и Люкой Брази. Других свидетелей не было. Дон Корлеоне убедил Лесса Галли подписать бумагу, в которой говорилось, что по получении заверенного чека на десять тысяч долларов означенный Галли отказывается от каких бы то ни было претензий, связанных с деятельностью Джонни Фонтейна. Дон Корлеоне убедил Лесса Галли достаточно веским доводом: приставил к его лбу пистолет и с предельной серьезностью
Дальнейший ход событий — уже достояние истории. Джонни Фонтейн и его песни стали величайшей сенсацией Америки. Два голливудских мюзикла с участием Джонни принесли киностудии неслыханные доходы. На его пластинках зарабатывали миллионы. Потом он разошелся с женой, хотя знал и любил ее с детских лет, бросил двух детей и женился на самой ослепительной и белокурой из голливудских кинозвезд. В недолгом времени он удостоверился, что она торгует собой без стыда и совести. Он начал пить, спускать деньги в игорных домах, гоняться за женщинами. Он лишился голоса. Спрос на его пластинки упал. Киностудия отказалась возобновить с ним контракт. Ему оставалось одно — вернуться к своему крестному отцу. И вот он здесь.
Кей задумчиво сказала:
— А ты не ревнуешь отца? По всему, что ты рассказываешь о нем, видно, как много он делает для других. Поистине доброй души человек. — Она сморщила нос. — Хотя, разумеется, и прибегает к методам, не вполне предусмотренным законом.
Майкл вздохнул.
— Со стороны, пожалуй, так оно и выглядит, но я тебе вот что скажу. Знаешь, как принято у полярных исследователей — оставлять за собой по дороге к полюсу запасы провианта через определенные отрезки пути? На случай, если когда-нибудь в них возникнет надобность. Так и с добрыми делами отца. Для каждого его должника наступит день, когда раздастся стук в дверь, и уж тогда — изволь раскошеливайся…
Покамест выносили свадебный пирог, пока над ним обмирали и ахали, пока расправлялись с ним, стало уже смеркаться. Пирог, над которым по такому случаю самолично ворожил Назорин, был искусно украшен раковинками из крема — сущее объедение, и новобрачная, перед тем как умчаться со своим белокурым мужем в свадебную поездку, алчно отколупнула несколько штук с остатков пирога. Дон учтиво и расторопно провожал гостей и заодно обратил внимание, что черной закрытой машины с агентами ФБР уже не видно.
Наконец перед домом остался последний автомобиль — длинный черный «Кадиллак», за рулем его сидел Фредди. Дон подошел к машине пружинистой, быстрой походкой, неожиданной для его возраста и телосложения, и сел на переднее сиденье. Санни, Майкл В Джонни Фонтейн разместились сзади. Дон Корлеоне через плечо сказал Майклу:
— Как насчет твоей девушки, доберется она сама в город, ничего?
Майкл кивнул:
— Том сказал, он ее доставит.
Дон Корлеоне удовлетворенно отвернулся — Хейген повсюду успевал.
Еще
— Джонни говорит, ты взялся уладить его неприятности в Голливуде. Может быть, мне туда смотаться, подсобить?
Дон Корлеоне немногословно ответил:
— Сегодня вечером туда вылетает Том. Помощники не понадобятся, дело несложное.
Санни хохотнул:
— Джонни полагает, что у тебя ничего не выйдет, вот я и подумал, не пригожусь ли.
Дон Корлеоне повернул голову к Джонни Фонтейну.
— Какие у тебя причины сомневаться? Разве твой крестный хоть раз не выполнил обещанное? С каких это пор меня стали считать пустомелей?
Джонни неловко повинился:
— Крестный, вы поймите — на студии вершит дела очень большой человек, заправский стопроцентный pezzonovante. Его ничем не возьмешь, тут даже деньги бессильны. У него связи. И он меня ненавидит. Я просто не представляю себе, как вы это провернете.
Дон сказал мягко и весело:
— А я тебе говорю, ты получишь эту роль. — Он шутливо толкнул локтем Майкла. — Как, Майкл, не подведем мы моего крестника?
Майкл покачал головой: он ни на секунду не усомнился в отцовском слове.
Когда все шли к дверям больницы, дон Корлеоне тронул сына за руку, и они приотстали от других.
— Окончишь университет, приезжай, поговорим, — сказал дон. — Я кое-что наметил для тебя, думаю, не раскаешься.
Майкл ничего не ответил. Дон крякнул в сердцах:
— Что я, не знаю, как ты смотришь на вещи? Ничего худого я тебе не предложу. Это кое-что совсем особое. Пока что шагай своей дорогой — ты мужчина, в конце концов. Но закончишь ученье — явись ко мне, как подобает сыну.
Родные Дженко Аббандандо, его жена и три дочери, все в черном, сбившись вместе, толклись на белых плитках больничного коридора, точно стайка раскормленных ворон. Увидев, как из лифта выходит дон Корлеоне, они словно бы снялись в безотчетном порыве с белых плиток и подались к нему, ища защиты. Мать, царственно дородная в своем черном платье, и некрасивые толстые дочери. Миссис Аббандандо, клюнув дона в щеку, жалостно всхлипывала:
— Нет, это какая же святая душа — приехать сюда в день свадьбы дочери!
Дон Корлеоне отмахнулся от изъявлений благодарности.
— Разве не долг мой почтить такого друга — друга, который двадцать лет был мне правой рукой?
Он тотчас понял, что женщина, которой вот-вот предстоит сделаться вдовой, не сознает, что нынче ночью ее мужа не станет. Дженко Аббандандо лежал в этой больнице, угасая от рака, уже около года, и жена привыкла воспринимать его смертельную болезнь почти как неотъемлемую часть обычной жизни. Сегодня — просто очередное обострение. Она продолжала лопотать: