Крестный путь России
Шрифт:
Олигархическое наступление развивалось. На Давосском форуме, открывшемся ранней весной 1996 г., собрались все видные российские олигархи, к которым присоединился А. Чубайс. Там после ряда конфиденциальных совещаний в узком кругу ими было принято решение бросить все силы на поддержку Б. Ельцина. В интервью корреспондентам в Швейцарии А. Чубайс бросил фразу: "Если мы проиграем выборы, мы уедем из России". Все космополитическое мировоззрение Чубайса сфокусировалось в этой фразе. Россия для него - не Родина, а место для политической карьеры и сколачивания состояния.
После Давосских консультаций группа олигархов в составе Березовского, Ходорковского, Фридмана, Русинского, Потанина и др. посетила Б. Ельцина и поставила вопрос ребром: "Надо возвращать А. Чубайса на капитанский мостик!" "Нам договариваться не с кем. Нас коммунисты на столбах повесят!" Президенту деваться было
Вся команда заработала на повышенных оборотах. Из США была приглашена группа консультантов по выборным технологиям, с которой лично вел работу А. Чубайс. Аналитики, консультанты, эксперты дружно обсели предвыборную кормушку. Если теперь, по прошествии времени, оглянуться и посмотреть что же принципиально нового внесли в предвыборную технологию пиарщики 1996 года, то можно увидеть, что в основном ловко обыгрывали тему устрашения населения ужасами коммунистического террора. Телевизионное время было отдано показу фильмов, в которых рассказывалось о массовых репрессиях сталинских времен, лагерной и тюремной жизни. Извлекались документальные киноленты с показом публичных казней, связанных с советским временем. Для православных людей демонстрировались многочисленные кадры разрушения храмов, закрытия монастырей, арестов и этапирования священнослужителей. Крестьянам адресовались сцены раскулачивания, массовых ссылок в отдаленные края. Все, что было горького, трагичного, унижающего человека в нашей недавней истории, вынималось на свет, концентрировалось режиссерами в мощные блокбастеры, которыми изо дня в день били по темечку ошарашенного телезрителя. Надо было создать впечатление, что ни у страны, ни у народа не было за 70 лет советской власти ничего светлого. Пустые прилавки, длинные очереди, изможденные лица не сходили с экранов.
Похожая картина доминировала и в печатной продукции. Громадными тиражами на прилавки книжных магазинов вываливались книги предателей типа Суворова (Резуна), Климова, переиздавались все лучшие "лагерные" произведения, корреспонденты искали и находили оставшихся в живых жертв репрессий.
Такая мощная артиллерийская подготовка, проводимая к тому же в условиях, когда противная сторона не располагает практически никакими возможностями для контрудара, предрешает успех. Можно сказать, что целенаправленная обработка населения страхом дала свои результаты в дни выборов. Многие нерешительные, колеблющиеся избиратели проголосовали так, как хотели люди из предвыборного штаба Б. Ельцина.
Много лет спустя, когда один из главных организаторов этой пропагандистской кампании Владимир Гусинский, вконец перессорившийся с российской политической верхушкой и нашедший убежище за рубежом, дал интервью британской газете "Гардиан", он признан: "Я сделал большую ошибку, когда мы начали поддерживать Ельцина против коммунистов в 1996 году. Либеральные СМИ несколько месяцев работали как антикоммунистическая пропагандистская машина. Я несу за это ответственность. Сейчас я расплачиваюсь за это" ("Коммерсант", 25.04.2001 г.).
Другой весьма характерной чертой избирательной кампании Б. Ельцина, было стремление напрочь уйти от оценок результатов его работы в период 1991-1996 гг. и сконцентрировать все внимание на обещаниях и популистских мерах, которые должны были свидетельствовать о начинающейся заре возрождения. Началась целая операция под кодовым названием "Зарплата", в ходе которой принимались указы, постановления, распоряжения, чтобы добиться простейшей цели: выплаты российской штаты (мизерной по мировым меркам) за проделанный труд. Ведь только в период правления Б. Ельцина, при всеобщем воровстве, возник сам феномен массового неоплаченного, а стало быть, рабского труда. Денег в российской казне всегда не хватает - это ее генетическая особенность. Пришлось брать их в кредит за границей. Западные заимодавцы давали деньги, исходя из того, что были крайне заинтересованы в сохранении Б. Ельцина у власти. Но и этого не хватало. И вот тогда государство начало играть в финансовые пирамиды государственных краткосрочных обязательств (ГКО). Правительство стало брать деньги у коммерческих банков, т. е. у частных и коллективных вкладчиков, под большой процент, выдавая в качестве гарантий свои долговые расписки - ГКО.
Популистские документы буквально сыпались из-под пера Б. Ельцина. Так родились указы "О повышении стипендий студентам государственных образовательных учреждений высшего и среднего профессионального образования и аспирантам государственных образовательных учреждений", "О предоставлении бесплатных участков
Это были пустые, ничем не обеспеченные распорядительные документы, о которых забывают даже опытные юристы. Но они создавали определенный фон надежд. Все вместе начало работать на рейтинг президента, который медленно пополз вверх от "трехпроцентной", т. е. практически нулевой отметки. Надо было любой ценой поддерживать это начавшееся движение. По совету западных экспертов, засевших в "Президент-отеле", ельцинское окружение стало настойчиво рекомендовать ему применить в России стандартные в других странах приемы: ездить по стране для встреч с народом, отказаться от охранных излишеств, при которых "вождя" обычно отгораживают от людской массы, выходить на сцену вместе с артистами и если не плясать, то притоптывать и прихлопывать, заходить как бы невзначай в простые дома рядовых людей, делить с ними символические хлеб-соль... Одним словом, изображать из себя человека из народа и руководителя для народа. Плоть от плоти, кровь от крови его! Б. Ельцину показывали радующие сердце фотографии давних времен 1989-1991 гг., когда люди без всякой инсценировки тянулись к нему, видя в нем избавителя от опостылевшей социалистической серятины, волшебника, который обещает открыть дверь в чудесную страну свободы и счастья. Он смотрел, вздыхал... и соглашался. Ельцин после только что перенесенного инфаркта понимал, что эти турне губительны для него, во всех поездках с ним были его дочь Татьяна, бригада врачей, во всех пунктах остановок сразу же предусматривались варианты больничной госпитализации. Но соображения человечности всегда изгоняются из среды, где идет борьба за власть. Им там нет места. Человечность и власть - несовместимы.
15 марта 1996 г. произошло событие, которое чуть было не взорвало всю ситуацию в России. В этот день Государственная дума приняла решение об отмене Постановления Верховного Совета РСФСР от 12 декабря 1991 г. о денонсации Договора об образовании СССР. Иначе говоря, было отменено то самое постановление, которым одобрялось, признавалось законным Беловежское соглашение. Самому Б. Ельцину уже слышатся звон наручников, которые наденут на него как на инициатора развала Советского Союза. Поэтому он сразу же набычился и приготовился к самым жестким и решительным мерам. Назвав это решение Думы провокацией, в слепой ярости он стал подумывать о ее роспуске, о запрете коммунистической партии, о перенесении сроков выборов на более позднее время, например на два года. Были немедленно даны соответствующие распоряжения готовить проекты надлежащих документов. По его воспоминаниям 23 марта 1996 г. почти на рассвете, в 6 часов утра, он созвал закрытое совещание, в котором принимали участие В. Черномырдин, О. Сосковец, силовые министры и руководитель президентской администрации Н. Егоров. Б. Ельцин ознакомил собравшихся с разработанным планом по существу очередного государственного переворота и попросил высказаться. Большинство участников поддержало намерения президента. Однако неожиданно для всех с возражениями выступил тогдашний министр внутренних дел А. Куликов, который заявил, что коммунистическая партия контролирует законодательные органы власти в половине регионов России и если она выведет народ на улицу, то, возможно, часть военнослужащих Министерства внутренних дел перейдет на ее сторону, что будет означать вооруженное противостояние. После этого своими сомнениями поделился и В. Черномырдин. Ельцину пришлось закрыть заседание, так и не сформулировав никакого решения. В дело вмешались Татьяна Дьяченко и А. Чубайс, который с подачи своих американских советников энергично высказался против нарушения конституционности. Он твердил, что расправляться с коммунистами путем запретов бесполезно, что коммунистическая идеология в головах у людей и никаким указом новую голову им не приставишь. Длительная беседа с глазу на глаз, в ходе которой угроза отхода Запада от поддержки Ельцина прозвучала не один раз, сломила президента. Сам он писал позже: "Я возражал. Повышал голос. Практически кричал, чего вообще никогда не делаю. И все-таки отменил уже почти принятое решение".
Дальше все покатилось как по маслу по проложенным рельсам. Денег на предвыборную кампанию не жалели - это ведь не социальные программы. Потом в печати появлялись разные цифры, они колебались вокруг 20 млрд. долларов, истраченных на подкуп прессы, телевидения, артистов, политических и общественных деятелей, аналитиков и экспертов разного толка. Выборы - вообще золотая пора для пиарщиков-зазывал голосовать за денежного кандидата. Одни сочиняли серьезные аналитические эссе, другие крапали частушки вот такого типа: