Крёстный тесть
Шрифт:
А все могло быть проще. Дипломатический посланник является своего рода государственной собственностью родного государства: то есть меня могли официально вызвать якобы для консультаций или просто силами КНБ принудительно увезти из моей частной виллы в Хитцинге напрямую в аэропорт. И австрийские полицейские не смогли бы мне помочь. Неприкосновенность означает, что до посла другой страны полиция не может дотронуться — ни с целью ареста, ни с целью его защиты. Страна пребывания вмешаться в «дипломатические» дела другого государства просто не может.
К счастью, такой сценарий силовикам в Астане тоже в голову не пришел. А чему удивляться, умных профессионалов–то вокруг нашего «Великого Кормчего» практически не осталось.
Однако лишить меня иммунитета показалось мало — Крестный Тесть, чтобы
10 июня 2007 года я получил факсимильную копию решения суда о заочном разводе. В тот день я встречался дома с адвокатами — мы сидели на веранде, обсуждали ситуацию со мной и моими товарищами, стратегию защиты. Вдруг заходит мой охранник и сообщает — консул нашего посольства привез пакет к воротам.
Из этого листка узнаю, что я уже четыре дня как в разводе, причем по собственному согласию. Оказывается, еще 4 июня я «собственноручно» подписался, что информирован о предстоящем заседании суда. А б июня, в мое отсутствие, состоялось заседание Медеуского районного суда города Алма — Ата, причем судье были предъявлены бумаги с моей подписью, заверенные консулом PK, что я не возражаю против расторжения брака.
На этом основании судья Б. Нурашева удовлетворила прошение моей супруги Дариги Назарбаевой о разводе. Вот так просто закончилась история семьи, которую я строил с 7 октября 1983 года.
Я был в шоке, гораздо большем, чем от запроса казахского Интерпола.
Очевидно, Назарбаев рассчитывал сломить мой дух, демонстративно показав, что оказавшись в его немилости, я не могу рассчитывать на поддержку даже самых близких мне людей. А кто может быть ближе, чем жена, с которой столько пройдено и пережито за эти четверть века.
Но он добился прямо противоположного результата. Именно тогда я понял, что я был прав, когда выступил с критикой поправок к Конституции и что буду бороться — и за свое имя, за право моей страны жить свободной жизнью, и за гражданские свободы и права моих соотечественников.
Потому что большего беззакония, чем показательный развод по факсу, уже не придумать. И если в стране настали такие времена, что права человека не значат ничего перед машиной автократического правителя, которому не жалко даже собственную дочь и собственных внуков, — этому должен быть положен конец.
Разумеется, все было подделано. Я не подписывал никаких уведомлений — хотя бы потому, что не мог этого сделать. Все первые дни июня я провел в больнице Рудольфинерхаус после оперативного баллонного расширения резко суженных сердечных артерий, борясь с повышенным давлением и общим стрессом. Никаких бумаг мне в больницу не привозили. Я не давал согласия на развод, поскольку находился в своем уме.
Сам суд был проведен со всеми мыслимыми процессуальными нарушениями. По закону судья должна сделать все возможное, чтобы не допустить распада семьи. Мы же с Даригой прожили вместе более двух десятилетий и вырастили троих детей, из которых двое еще несовершеннолетние.
Даже если бы я давал согласие на развод, одно обсуждение распределения попечительских прав над детьми должно было занять несколько месяцев. Меньше всего меня интересовало имущество, которое мы нажили за эти годы, но по закону оно тоже должно быть описано и распределено в рамках бракоразводного процесса.
Мы с Даригой были разведены за один день, причем на процессе не присутствовал даже мой адвокат. Кстати, мои интересы на территории родной страны с мая 2007-го года не взялся защищать ни один казахский юрист, мало того, моего адвоката Любовь Балмагамбетову, которая вела обычно мои гражданские дела, сотрудники КНБ арестовали и держали под домашним арестом с августа месяца 2008 года: Большего произвола со стороны Назарбаева я не видел. Все знают, что дело кончится отзывом лицензии и закрытием их юридической практики. А моему американскому адвокату из Нью — Йорка просто не дали визу в посольстве.
Текст решения о разводе уместился на одной странице.
На следующий день, 11 июня, я позвонил Дариге: «Что за бумагу я получил?» Она сказала, что «отец сильно давил, угрожал отобрать все наше имущество и активы». Разумеется, наш разговор подслушивался, Крестный Тесть получил его полную распечатку. После
В начале июня 2007 года у меня состоялся телефонный разговор с председателем Комитета национальной безопасности генералом Шабдарбаевым. Мой собеседник сказал мне буквально следующее: «если ты не заткнешься, мы всех твоих родственников закатаем машиной–катком в асфальт». Очень скоро боевики моего бывшего тестя от угроз перешли к делу. Все мои родственники, даже самые дальние, были уволены с государственной службы, особенно это проявилось в Южном Казахстане и в Алма — Ате. На двоюродного брата, бывшего мэра Шымкента Умырзака Алиева завели уголовное дело — через 3 года после того, как он оставил госслужбу, ему дали три года условно за какие–то «злоупотребления». Но тяжелее всего пришлось моим престарелым родителям. Мой отец, знаменитый хирург — профессор Мухтар Алиев, на 75 году жизни превратился тоже в уголовника: ему инкриминировали незаконное хранение охотничьего ружья и патронов к нему. Правда, оружие было подарено ему самим президентом до того, как мы рассорились. В доме родителей проводились бесконечные обыски. У моей мамы сотрудники спецслужб изьяли паспорт, и полицейские пытались силой взять анализ крови — кровь нужна была для того, чтобы сфабриковать очередные улики против меня. Так члены моей семьи в одночасье стали «преступниками». Еще больше досталось моим арабским родственникам по линии моей сестры. Ее мужа Иссама выгнали из страны, арестовали имущество его частных фирм и обьявили исламским экстремистом вместе с его братом Девинчи Хорани, гражданином США, который тоже потерял свои инвестиции в нефтебизнесе и вынужден был уехать из Казахстана. Единственная провинность–их родственные связи со мной, оппонентом Назарбаева.
Цитата.
Мой муж Рахат Мухтарович Алиев из очень почтенной семьи. Его отец академик, доктор медицины–профессор Мухтар Алиев, самый знаменитый хирург в стране и известен далеко за ее пределами. Человек, спасший жизнь десяткам тысяч людей. Государство отметило его вклад в развитие здравоохранения самой высшей наградой — орденом «Халык кахарманы» (Герой Казахстана).
Рахат блестяще проявил себя на самых ответственных государственных постах. Вот уже 2 года он посол Казахстана в Австрии и в ОБСЕ. Почему пугают генералом Алиевым? Думаю, бояться его должны около десятка очень состоятельных людей, у которых совесть нечиста, которые не дружат с законом. Рахат — человек бескомпромиссный, жесткий, прямой. Будучи по профессии врачом- хирургом, он пытался применить хирургическую практику и на ниве наведения порядка в стране. Есть злокачественная опухоль, значит, ее надо вырезать. Его позиция: положено законом, исполняй. С Алиевым связано много событий, к которым можно применить слово «впервые». Возглавляя налоговую полицию, он впервые заставил иностранных бизнесменов уважать наши законы, сняв с них «иммунитет неприкосновенности». В глазах миллионов Казахстанцев они перестали быть «высшей кастой», снизошедшей с небес, и начали исправно платить налоги. Задержал машину таджикского посла, сплошь набитую наркотиками. Снял иммунитет неприкосновенности с многих отечественных компаний, переступить порог которых даже и в голову не могло прийти налоговикам. Мощная «крыша» в столице служила самым надежным мандатом. С его приходом значительно увеличились поступления в бюджет страны. И это были очень непростые годы в жизни нашей страны — 1996–1999 годы. Рахат поднял статус и престиж налоговиков, таможенников, кое–кому это пришлось не по вкусу. Эти же люди переполошились, когда он пришел работать в КНБ. Здесь он получил доступ к информации обо всем, что происходит в стране, чьи интересы на чем завязаны, о коррупционных сделках «уважаемых аксакалов» от политики. Последние лишились возможности «фильтровать» информацию, поступающую к Президенту. Ведь не зря же Рахата в народе назвали «комиссар Каттани». Он доказал, что и один человек в поле воин!