Крестный. Огонь по отморозкам
Шрифт:
Монин лишь внезапно ощутил, как на его шее затянулась тонкая матерчатая удавка.
От такой неожиданности Илья растерялся и выронил оружие, которое, впрочем, в данной ситуации было малоэффективно.
Монин пытался, ухватившись за руки нападавшего, разжать их, но в этот момент его с силой потянули вверх, и он начал терять сознание от нехватки кислорода.
Монин открыл глаза и затуманенным взглядом посмотрел на сидящего перед ним на пустом ящике высокого, худощавого мужчину. В руке у него Илья сразу заметил пистолет с накрученным глушителем.
На
– Ну что, очухался? – усмехнувшись, спросил Глеб, наблюдая, как Монин, приподнявшись на локте, потирает свободной рукой шею, на которой выступил багровый шрам.
– Так это ты меня во сне преследовал? – спросил Монин.
– Все намного хуже, – усмехнувшись, сказал Глеб, – я преследовал тебя наяву. Правда, я тебя чуть не упустил и этим самым подверг опасности своего друга. Но, слава богу, все хорошо закончилось.
– Я бы так не сказал, – бросив быстрый взгляд на Глеба, произнес Монин, – но как вы меня вычислили? В чем моя ошибка? Ведь я никогда еще не ошибался.
В голосе Монина чувствовались отчаяние и одновременно обида за то, что его обыграли.
– По почерку, – ответил Глеб, – мы вычислили тебя по почерку убийцы. Это идея Потапова, он знал, что на него готовится покушение и что исполнителем будешь, скорее всего, ты. Поэтому он приготовил для тебя ловушку. Он несколько дней ездил по одному и тому же маршруту, заранее предупреждая меня о том, куда он направляется в данный момент и когда будет в точке назначения. Я ехал туда и ждал не только его, но и вас, работая страховщиком. Мне известно, что ты всегда выбираешь максимально выгодную и безопасную позицию для стрельбы. Твой козырь – это меткий выстрел издалека. Иногда ты пользуешься прикрытием.
Панкратов недобро улыбнулся и добавил:
– Ты видел своих дружков, сидящих на улице в машине? На сей раз прикрыть тебя они не смогут. Они потеряли бдительность, открыв мне боковое стекло машины. Я представился парковочным служащим и попросил их отогнать машину на другое место. Они опустили стекло и послали меня к черту… Это были их последние слова.
– Почему ты не выстрелил мне в спину, ведь я не слышал, как ты подошел ко мне? – спросил Илья.
– Ты мне нужен был живым, – ответил Глеб и тут же добавил: – Пока живым… Ты хороший стрелок, Моня, и мне совсем ни к чему устраивать здесь поединок двух ковбоев. Это не в правилах нашей с тобой профессии.
Моня плотно сжал челюсти от ненависти, полыхавшей в нем, к своему более опытному и, как оказалось, более профессиональному коллеге, победившему его в этой борьбе.
– Одна лишь мысль мне душу греет, – произнес наконец он, – меня замочит крутой профессионал… Ведь ты меня не отпустишь живым? – со скрытой надеждой в голосе спросил Илья.
Глеб молча покачал головой. От этого его жеста у Монина в душе словно что-то оборвалось.
– Ты знаешь наши правила, – произнес Панкратов. – Главная твоя ошибка заключалась в том, что ты стал известен. Ты хотел славы, хотел, чтобы о тебе знали
Монин молча слушал Панкратова. Его вдруг охватила нервная дрожь, он хотел, насколько это возможно, продлить свою жизнь, дорожа каждой последней минутой.
– Я хочу знать – где можно найти братьев Грибановых? – спокойным тоном спросил его Глеб.
– Какой смысл мне это говорить, – нервно усмехнулся Монин.
– Ты умрешь без мучений, – спокойно ответил Глеб. – К тому же я гарантирую, что твоя женщина останется в безопасности и спокойно будет жить на заработанные тобой деньги… Но уже без тебя.
Монин нервно дернулся в сторону Глеба, но тот молниеносно вскинул руку, держащую пистолет, направив его дуло на своего пленника. Илья понял, что сопротивление не принесет ничего. Глеб успеет выстрелить гораздо раньше, чем тот сможет хотя бы приблизиться к нему.
– Где они? – снова спросил Глеб.
Монин неожиданно даже для Панкратова расплакался, его лицо исказила гримаса боли и отчаяния, слезы текли по его щекам, ямочки на них сильно углубились.
На секунду Глебу показалось, что перед ним сидит не жестокий киллер, на счету которого немало жертв, к которым он не испытывал ни малейшей жалости. Монин выглядел глубоко обиженным ребенком, страдающим от несправедливости окружающих его взрослых людей.
– Не знаю я, где они, – сквозь слезы пролепетал Илья, – поищите в клубе «Алмаз», – он громко всхлипнул, растерев ладонью слезы по лицу, – только не трогайте Надю, я вас очень прошу… Господи, как не хочется умирать!..
В этот момент Глеб нажал на спусковой крючок пистолета. Голова Монина дернулась, и он, откинувшись назад, распластался по полу.
Пуля попала Илье в лоб, это был выстрел профессионала, один выстрел – один мертвец.
Вечером этого же дня у входа в ночной клуб «Алмаз» взорвался джип «Лендровер». В этот момент в машине находились три человека – лидеры романовской группировки братья Грибановы и их шофер.
Костя Титов вел джип, в котором, кроме него, ехали Потапов и Панкратов.
– Чего ты ждешь от этого разговора с губернатором? – спросил Потапова Титов, на секунду оторвав свой взгляд от дороги и убедившись, что джип с охраной следует за ними, не отставая.
– Честно говоря, не знаю, – ответил Сергей, – я не ждал этого звонка. Старик позвонил, как всегда, неожиданно.
– Надо рассчитывать на худшее, – произнес молчавший всю дорогу Глеб, – если он поддержит Горского, что ты будешь делать в этом случае?
– Продолжать борьбу, – жестко ответил Потапов, – обратной дороги у нас нет. Дела идут не так плохо, как могли бы. Селантьев по рейтингам почти не уступает Горскому, и у нас есть еще резервы повысить его рейтинг и дожать Горского. Левченко уже вызывали в прокуратуру. Наши газеты опубликовали разгромные статьи о его связи с бандитами. Будут и другие публикации. Словом, шансы на успех у нас есть.
– А если не получится провести своего человека в губернаторы? – снова спросил Титов. – Если мы проиграем?