Крестоносцы. Первая полная энциклопедия

Шпаковский Вячеслав Олегович

Богатырь Рустам в кафтане из тигриной шкуры спасает из узилища Бишвана. Миниатюра из поэмы «Шахнаме». Иран, Хорасан, 1570–1580 гг. (Музей искусств округа Лос-Анджелес)

Ночная атака Бахрама. Миниатюра из поэмы «Шахнаме», 1560 г. Иран, Шираз (Музей искусств округа Лос-Анджелес). Интересно, что практически все кони в миниатюрах «Шахнаме» изображены одетыми в конские попоны, а всадники в кафтанах поверх доспехов

Как же происходили военные столкновения рыцарей креста и воинов полумесяца и чем они обогатили

друг друга? Тут нужно прежде всего обратить внимание на следующее обстоятельство, а именно социальную основу военного сословия на Западе и Востоке.

На Западе основой бытия, как уже отмечалось, был символ креста, олицетворявший, помимо религиозного смысла, и жесткую вертикальную связь между крепостным и сеньором. Города и монастыри, которые в этой связке представляли собой его перекрестие, такой важной роли никогда не играли. Рыцарь защищал принадлежавших ему крестьян, а те, в свою очередь, содержали рыцаря и его людей – вот главный стержень средневекового общества Европы.

Гив сражается с Лаххаком и Фаршидваром. Еще одна миниатюра из поэмы «Шахнаме», около 1475–1500 гг. (Музей искусств округа Лос-Анджелес)

А на Востоке в то же время все было гораздо сложнее. Там также были феодальные отношения и, следовательно, существовали люди, чей ратный труд окупался производительным трудом подневольных крестьян, которые этим воинам принадлежали. Однако развитие городов и торговли позволяло значительно большему числу людей менять свой социальный статус и, следовательно, быть в этом обществе кем угодно.

Иранские кольчужно-пластинчатые доспехи (Музей искусств округа Лос-Анджелес)

Индийский шлем XVI в. Вес 1278,6 г (Метрополитен-музей, Нью-Йорк). Хотя Крестовые походы на Восток к этому времени давно прекратились, подобные образцы восточного вооружения наглядно демонстрируют нам, что уровень мастерства восточных оружейников был очень высоким всегда

Богатырь Рустам посылает стрелу в глаз Исфандияру. Ок. 1560 г. Миниатюра из поэмы «Шахнаме». Иран, Шираз (Музей искусств округа Лос-Анджелес)

Тяжеловооруженный всадник эпохи Тимуридов (1370–1506) (Музей исламского искусства, Порт Доха, Катар). Вот с такими «рыцарями Востока» европейские крестоносцы вполне могли встречаться в битве при Варне в 1444 г.

Так, например, самому знаменитому арабскому путешественнику и географу X в. Макдиси пришлось за свою жизнь побывать монахом, врачом, лавочником, проповедником, писцом, проводником караванов, переплетчиком, служителем церкви, студентом, послом, адвокатом, учителем, писателем, подмастерьем, князем, придворным, отступником от религии и даже разбойником. Странствия таких людей отражены в «Тысяче и одной ночи». Причем кроме сказок о том же говорят свидетельства многих современников той далекой эпохи. Так, в своих воспоминаниях мусульманский рыцарь Усама ибн Мункыз (1095–1188), имевший земли и собственный укрепленный замок Шейзар, неоднократно сообщал о том, насколько часто изменялась его судьба как профессионального воина и насколько своеобразной (хотя и не слишком удивительной для его соотечественников) была его жизненная карьера. В свои 13 лет он стал очевидцем первого нападения крестоносцев на Шейзар, в 14 – начал изучать грамматику, а в 21 год впервые близко повстречался с франком – одним из рыцарей с Запада. Все это время его учили быть воином, и до 24-летнего возраста он стал свидетелем еще четырех нападений крестоносцев на Шейзар. В этом же возрасте его грамматические занятия были завершены, а сам он впервые принял участие в бою против крестоносцев. Когда ему исполнился 31 год, впервые выжил рожденный им ребенок мужского пола. В 35 лет Усама покинул свой замок и поступил в армию султана Нур ад-Дина, нанесшего крестоносцам немало ощутимых поражений. Между 35 и 43 годами он принимал

участие во многих сражениях против крестоносцев, армян и мусульман, а в 49 лет отправился с дипломатической миссией в Египет к Фатимидам. В составе египетской армии он еще десять лет воевал против христиан в Палестине, после чего возвратился к Нур ад-Дину на службу и начал составлять свои знаменитые воспоминания. В возрасте 79 лет Усама ибн Мункыз был вызван в Дамаск султаном Саладином и получил в награду за труды феодальное владение близ города Маарат аль Нуман. Умер Усама в возрасте 93 лет, что для того времени было просто удивительно.

Интересно, что и сам Саладин, а точнее, Юсуф Салах ад-Дин, курд по происхождению, тоже начал свою военную карьеру у султана Нур ад-Дина в 14-летнем возрасте. Впоследствии он сверг правящую в Египте династию Фатимидов и, став султаном Каира, повел решительное наступление против христиан в Палестине и отобрал у них Иерусалим.

Таким образом, в отличие от Запада, эмблемой, вернее, символом социальных связей Востока можно с полным правом считать полумесяц, который от креста прежде всего как раз и отличается своей… гибкостью, ведь его можно выгнуть и так, и так! Здесь, как и на Западе, имелась достаточно жесткая связь между феодалом и теми людьми, которые были от него зависимы и платили ему налоги с обрабатываемой земли. Вот только на Западе тот, кто родился рыцарем, должен был им и умереть, а стать рыцарем крестьянину было практически невозможно.

Ради свободы от власти сеньора крестьянину требовалось бежать в город и прожить там один год и один день. На мусульманском Востоке, где воины становились купцами, а купцы – воинами, добиться личного преуспевания можно было значительно легче, нежели на христианском Западе.

Социальная мобильность нашла свое отражение и в вооружении рыцарей Востока, которые встретились с крестоносцами на полях сражений в Сирии и Палестине. К слову, именно она и помогла рыцарям в итоге добиться над крестоносцами преимущества. Во-первых, они унаследовали замечательные военные традиции иранских воинов, имевших огромный опыт ведения войн против Рима и Византийской империи. Во-вторых, эти традиции дополнял военный опыт арабов, тюрков, а также самой Византии, в то время как западным рыцарям приходилось учиться на ходу, поскольку, кроме Испании, им раньше просто негде было воевать с мусульманами.

Турецкие юшманы (как и «пансыри») «с медяным подзором» были популярны и на Руси (Музей Топкапы, Стамбул)

В Европе только рыцарь к этому времени считался полноценной боевой единицей, хотя он просто не мог сражаться без помощи своих слуг и оруженосцев. Не так было на Востоке, где, кроме тяжеловооруженной рыцарской конницы, имелась легковооруженная конница из арабских и берберских племен, отряды воинов из бывших рабов (которых в Египте называли мамлюками), а также многочисленные наемники. Большинство воинов воевало за деньги или же за земельный надел, поэтому войска мусульман отличались своей дисциплиной, дававшей их полководцам больше возможностей руководить сражающимися войсками. Платили воинам по-разному, при этом больше всех получали кавалеристы, которым кроме денег выдавали еще и корм для лошадей.

Кстати, само название рыцарей на Востоке, так же как и на Западе, было связано с лошадью. Шевалье – во Франции, кабальеро – в Испании, кавалер – в Италии – все эти названия рыцарей в Европе происходили от слова «шеваль» – лошадь, ну а само оно имело латинское происхождение. Арабские лошади назывались «фарь», и точно так же арабоязычным словом «фарис», обозначавшим одновременно и всадника, и рыцаря, называли на Ближнем и Среднем Востоке тех конных воинов, которые несли рыцарскую службу. Ну, а само понятие «рыцарство» называлось по-арабски «фурусийа» – «конное искусство». Цены на хороших боевых лошадей были сопоставимы со стоимостью оружия.

Практически точно такой же «рыцарский замок», что и на Западе, мы можете легко увидеть и на Востоке

Даже за самого обыкновенного коня в Египте XII в. давали трех верблюдов, тогда как за чистокровного арабского скакуна – 200! Весьма дорогой была и богато украшенная конская сбруя, свидетельствовавшая о знатности ее владельца, а также вся прочая военная амуниция, цена которой достигала стоимости годового жалованья простого воина. В то же время не слишком сложные по устройству доспехи – например, простейшая ламеллярная кираса – могли стоить столько же, сколько две осенние овцы.