Крестоносцы
Шрифт:
— А нам бы такое оружие, Андрей Молибогович. А то вы эвон где, а поганые-то рядом с нами. От Киева до Гомеля или Брянска несколько дней ходу. А от Владимира ехать и ехать. Так это пока гонец…
— Вы же слыхали, что Андрей Юрьевич говорил?! Организуйте почтовых голубей. В городах по всей дороге от Брянска до Возвягля. Мы-то от Возвягля до Ровно сначала создали перелёты. Три голубятни в Ровно, три в Возвягле. Потом три голубятни в Луцке. Десяток во Владимире. Во Львове теперь есть и в Галиче. Указы князя есть почтовые службы в Перемышле создать, в Ужгороде и Мукачево. Следом в Кошице будут заводить. А на полночь тоже есть указ
— А пушки? — не успокоился Дмитрий Александрович, хоть брату и кивнул, мол, да, нужно, обязательно нужно голубиную почту наладить.
— Это не ко мне, княже, — сказал тогда тысяцкий Владимира, — Вернётся Андрей Юрьевич, вы к нему по первому снегу и приезжайте. Чай зятю не откажет. Не враг же он дочери своей. Не оставит кровиночку без защиты.
Наверное, всё же не зависть была главным чувством, что съедало князей. Любопытство. Точно, любопытство было сильнее зависти. Хотелось узнать братьям, откуда у князя Владимирского такие вещи. Часы на башне, пушки, стекло. Кофе этот. Монеты необычные, совсем на те, что у них имелись, не похожие. А фарфоровые кружки?! Чудо настоящее. Ничего подобного нет ни у кого. Сам князь говорил, что вычитал те знания из ромейских книг, что были у него в детстве в Галиче, у отца его в библиотеке. А тогда почему у самого Юрия Львовича — государя Руси не было всех этих чудес, коли книга та у него была. Опять же появлялись у них купцы ромейские изредка, шли по Днепру, доплывали и до Киева, и до Гомеля, и даже до Смоленска. А нет у них всех этих чудес. Книгу, значит, они написали, а как такие чудные вещи сделать не знают. Забыли. Чудно.
Событие семьдесят третье
«Манна же была подобна кориандровому семени, видом, как бдолах». (Чис. 11:7) Название «манна» этот хлеб получил, потому что когда евреи увидели его в первый раз, то спрашивали друг друга: «ман-ху?» («что это?»), Моисей ответил: «Это хлеб, который Господь дал вам в пищу». Манна покрывала утром землю вокруг еврейского стана во всё время их путешествия каждый день, кроме субботы.
Санька Юрьев смотрел на пойманного разведчиками священника. Смотрел и думал, чего с ним делать? Убить надо бы?! Это же надо до чего додумался, ссука, на свою земли грабителей, убийц и насильников привёл, только чтобы… Чтобы что?
— Зачем же сделал ты это, Марек Форгач? Скажи перед смертью. За что ты ненавидишь народ свой? Ты ведь словак? И вот привёл на свою землю немцев, чехов, сброд всякий, чтобы они народ, который ты защищать должен, убивали, грабили, насиловали? Нравится тебя смотреть, как насилуют женщин, как убивают стариков?! Выйди на площадь в городе… или в… и скажи: «Это я привёл тех упырей, тех грабителей, тех насильников и убийц, чтобы покарать вас за приверженность истинной веры. Я привел их, чтобы вы поняли, какое дерьмо все, кто стал католиком, предав веру предков».
— Я не хотел… Не хотел я! Я проклял их! Господь услышал меня и обрушил очищающий огонь
— Господь?! Скажи сильно я на Господа похож? Я… Мы убили исчадий ада, что ты привёл на свою землю. А если Господь выбрал меня своей карающей десницей, меня ортодокса и схизматика, так может наша данная нам предками вера истинная, а твоя ложна?! Вот он и покарал, тех, кто от веры отцов отошли?! В ересь кинулись. Еретики должны гореть в огне. Не так ли получилось? Не знак ли это тебе, Ваше Высокопреосвященство?!
— Я не хотел… Я думал… — взгляд епископа обратился к нему, — Помилуй меня, Господи! Согрешил я! Помилуй меня! Дай сил исправить содеянное!
— Вона чё? Исправить? Ты воскресишь убитых мужей, что вступились за насилуемых жён? Ты вернёшь людям награбленное? Ты ещё себя и миссией считаешь? Да ты не просто дурак и гад, что привёл нечисть на землю свою, ты ещё и еретик. Ты себя равным Господу возомнил?! Оживлять людей будешь? Накормишь город целый мановением руки. Тут половина населения не переживёт зиму. У них все запасы выбраны и сожраны в три глотки тем воинством сатаны, что ты привёл. Это не тебе опять, урод, исправлять, а мне и князю Мечеславу. Нам нужно будет закупать везде продовольствие и сюда везти.
— Я помогу! Я не хотел… — епископ Кошице распростёрся на грязной траве пожухлой и принялся трястись в рыданиях.
Мальчишка худой, чернявый подошёл к нему и стал гладить по голове, что-то говоря на латыни.
Санька языка не знал. Но видимо нашёл какие-то слова пацан для этого урода.
Епископ поднялся, растёр грязь и слёзы по лицу и зыркнул на Саньку.
— Я перейду в православие. И я начну сбор помощи жителям Ружомберока и Жилина.
— Вот как, что же сказал тебе отрок сей?
— Алонсо? — епископ погладил пацанёнка по голове, — он сказал, что он был воришкой и исправился. Значит, и я могу исправиться. И хоть что-то исправить…
Глава 26
Эпилог
— Прибыли, прибыл, Ваше Императорское Величество! — высокий светловолосый парень лет двадцати заскочил в горницу, где находился не менее высокий и не менее русоволосый мужчин. Этому было под пятьдесят. Борода хоть и тоже русая, но уже тронутая сединой по краям. И виски седые.
— Ты, Андрей, брось, одни тут, чего величествуешь. А мне тебя теперь Вашим Императорским Высочеством звать. Обойдёшься. Сто раз говорил, ежели одни, то либо отцом называй, либо уж если хочется много буквов произносить, то Юрий Андреевич.
— Хорошо, отец. Прибыл Великий Магистр. Сейчас будет. В грязи весь. Карета сломалась, и он на лошади в седле скакал.
— Понятно. Кто остался ещё? — наморщился император, вспоминая, кого нет ещё из «гостей».
— Юрий Олегович…
— Точно. Ольгердовича забыл. Ну опоздает ежели, не прощу.
— Так он шведов бьёт, те опять прибрежные города пограбили.
— И что? Голубиной почтой ещё седмицу назад…
— Восемь дней уже, — поправил отца Андрей Юрьевич. Тот зубами скрипнул. Не на сына, на родича своевольного.
— Тем более. Хотел бы успеть… Ладно, чего уже. Вечно с Гедиминовичами проблема. Своевольны.
— А как там дед? — шёпотом, словно про тайну какую спросил цесаревич.
— Так же. Сейчас соборовать патриарх Тихон будет. Сиротами останемся, Андрейка. Даже не представляю, как жить без него, как державой управлять?