Крестоносец из будущего. Трилогия
Шрифт:
Казалось, что он сам себя в чем-то горячо убеждает, лишь бы не предаться напрасному отчаянию. Мало ли что могло ему присниться, вот только слишком многое тогда походило на явь…
— Вы вовремя пришли сюда, брат-командор, — довольно зрелых лет рыцарь, явно перешагнувший за сороковник, неспешно, грохоча железом доспеха, поднялся по лестнице на стену, где стоял Андрей.
— Мы уже и не чаяли пересидеть эту осень. Хлеба ведь совсем нет, припасов никаких не сделали, сена лошадям тоже не накосили. Выпасаем их помаленьку, пока трава есть. А как заметет? Только остается на склонах пасти, где ветер снег сбивает.
И такая лютая и безысходная тоска прозвучала в его голосе, что Андрей поморщился. Оно и понятно — «копье» брата Вацлава вот уже пять лет только отбивалось, почти не получая помощи от ордена, который сам влачил жалкое существование.
И если бы не местные словаки, сами познавшие войну и нужду, а потому делящиеся последним, замок бы давно пал. И гарнизон погиб — крестоносцы свои крепости защищали до крайности, и только смерть избавляла их от присяги.
Потому необходимо не только встряхнуть рыцаря и обороняющих замок крестоносцев, но дать им снова почувствовать уверенность и в собственных силах, и в мощи возрождаемого ордена. И Андрей заговорил с комендантом нарочито бодрым голосом:
— Ты тут панихиду мне не пой, брат Вацлав! Я сам хорошо петь умею и даже сплясать могу. Что держишь замок, хорошо. А припасов нет… Так будут, прах подери. Мы две сотни возов сюда привели, по словацким замкам продовольствие определили. Как снег выпадет и зима установится, местные паны тебе полсотни повозок уделят от щедрот своих. Зерно, сено и соления с копчениями доставят. Угров ведь зимою не будет?
— Они на равнину уходят, это так, — немного повеселевшим, еще не верящим в услышанное голосом произнес рыцарь, — не воюют они по снегу, не любят. А вот весной нагрянут…
— Ну и что?! Пусть приходят, мы успеем подготовиться! — Андрей со всей силы стукнул кулаком но своей ладони. — Впервой, что ли? Два десятка воинов тебе местные паны в замок дадут, по эту сторону гор, от Поборского до твоего замка, они все вассалами ордена стали. Сами перешли под наше покровительство, хотя папская булла у меня есть…
— Даже так?! — Орденец искренне удивился. — Святейший отец передал эти земли нам?!
— Ага. Нунций, что в Кракове сидит, бумагу за своей подписью дал. Я тебе еще «копье» брата Райтенберга отправлю — он недавно присягу принял, но рыцарь умелый. Сейчас в Поборское обоз наш сопровождает с лучниками. И еще подкреплений тебе отправлю, вот только с паном Сартским вопросы некоторые еще урегулировать нужно.
— На Белогорье опять посягает?
— Не опять, а снова! — Андрей, склонив голову, прищурился. — Но уже не посягает, мир нам предлагает… Подарки богатые привез, магистерскую цепь вернул…
— Скотина он изрядная! — Вацлав нахмурился. — Наврал нам с три короба! Мог бы и раньше нашу святыню отдать!
— Мерзавец, конечно. Такие силу только уважают, и когда мы ее показали, враз успокоился. А потому, если за горами все устаканится, — он быстро поправился, поймав недоуменный взгляд крестоносца, — то есть успокоится, в нормальную колею войдет, можешь рассчитывать на изрядное приращение собственной силы.
— Что ты отправишь нам в помощь, брат-командор? — Вопрос прозвучал и с отчаянной надеждой, и с затаенным страхом,
— С весны сюда придут полсотни белогорских лучников и будут у тебя до зимы, меняясь каждые три месяца. Кроме «копья» Райтенберга отдам вам десяток белогорских «синих», и еще столько же соберем с тех местных селян, что без панов остались. — Андрей небрежно перечислял, наблюдая краем глаза, как вытягивалось лицо рыцаря. — Тут три сельца мне напрямую присягнули, а в них тысяча душ живет, не меньше. И еще сотню лучников они обязательно выставят, только подождать нужно, пока их обучим. Брат Павел, надеюсь, уже поведал тебе, как мы белогорских крестьян на орденскую службу призвали?
— Да! — Вацлав склонил поверженно голову. — Вдохнул ты новую жизнь в орден, брат-командор! Хотя до сих пор в голове не укладывается, как паны, тот же Сартский, не попытались тебе воспрепятствовать. Ведь тисовые длинные луки и арбалеты под запретом!
— Так не крестьянам же их даем, а новым орденским «серым». — Андрей пожал плечами. — Все по закону — они несут службу, причем поголовную для молодежи, и потому имеют полное право на такое оружие. И ты, — он похлопал по плечу рыцаря, — на этих селян рассчитывай, да и словаки в случае чего помогут. У наших новых вассалов семь «копий», да ополченцев могут выставить до трех сотен. Последних мы взятыми угорскими луками и нашими арбалетами вооружим. Благо недостатка в них сейчас здесь нет — мы почти две сотни угров насмерть побили, пока сюда шли. С десяток возов оружием так нагрузили, что кони еле-еле поволокли.
Андрей усмехнулся краешками губ, глядя, как просветляется исхудавшее лицо брата Вацлава, что вступил в орден еще до Каталауна. Наверное, с той еще поры рыцарь не слышал столь приятных и обнадеживающих слов, подкрепленных делами, конечно. А так ну очень многое крестоносцам обещали церковники и местные светские владыки, вот только обещанного три года ждут по поговорке, а в жизни этот процесс может растягиваться по времени надолго, вплоть до вечности, которая, как в песне поется, у солдата впереди.
— И запомни, брат Вацлав, — Андрей остановился, как бы подчеркивая весомость того, что будет сказано вслед за этим, — хватит нам тут только отбиваться. Пора в наступление переходить! Твой замок в самом конце долины, так?! А в начале что?
— Там два замка, — рыцарь указал со стены на запад, — один в трех, другой в семи верстах. Пока словаки их держали, в долине более-менее хлеб растили. Но первый угры штурмом взяли, а второй пан Казимеж сам оставил и людей увел. Ему за горами пан Завойский под Старицей земли отдал.
— Подручным стал… — Андрей скривил губы в усмешке, а Вацлав на это пожал плечами, как бы заметив: «Зачем осуждать человека, что десять лет в одиночку держал вход в долину? Он выбрал для своей семьи жизнь, пусть и придется ему ходить в панских приживальщиках».
Но ответил рыцарь иное:
— У нас просто нет сил. В замке со мною только девять воинов, старик да брат с сестрой, совсем молодешеньки приблудились. Даже с помощью, что ты обещаешь, мы те два замка не удержим. Тем паче один долго восстанавливать придется, да и второй не в лучшем виде — ворота выбиты, башня частично порушена уграми.