Крестоносец из будущего. Трилогия
Шрифт:
— Рад тебя видеть, сын мой! Вижу, ты устал?
— Дорога была трудной, святой отец, вымотала полностью. Снег выпал рано, сплошная грязь. Еле через перевалы прошли обратной дорогой, даже думал, что застрянем в горах на зимовку.
— Зима ныне ранняя наступила, снежная будет, — с кроткой улыбкой произнес нунций.
У него отлегло от сердца, новости самые благоприятные, ибо он хорошо знал манеру Ноймана сообщать все хорошие известия не сразу, а лишь после тягучей и долгой пытки разговором. Знал, а потому и принял ее, решив проучить своего
— Очень быстро и настолько внезапно, святой отец, что даже я не смог уберечь свои хорошие сапоги из кордобской кожи, они прохудились. Одни убытки мне от этих походов…
— Усердие в служении матери-церкви всегда трудно, а потому стоит заранее смириться со всеми трудностями на этом изнурительном поприще. Тогда и только тогда познаешь всю сладость…
— Святой отец, простите меня покорно, но ваш замысел увенчался успехом, таким, что в него и поверить трудно!
По тому, каким слащавым тоном заговорил Нойман и как он прикусил при этом собственную губу от бессильного недовольства, нунций понял, что достиг своей цели.
Теперь купец никогда не будет не то что тянуть кота за хвост, набивая себе цену, но и перестанет столь нагло вымогать деньги за якобы понесенные убытки.
Впрочем, на такие манеры отец Бонифаций не то чтобы обижался, нет, он их понимал — торговое семя всегда ищет возможности хоть ненамного, но пополнить свои кубышки.
— Крестоносцы взяли под свое покровительство все словацкие замки и поселения, что остались по ту сторону гор. И даже более — в боях и стычках истребили полторы сотни угров и сильно потрепали гулямов, когда те вознамерились взять приступом замок «Три дуба»…
— Гулямы?! Откуда там они взялись?! Ты уверен, что это была именно гвардия халифа?!
— Еще бы, их не узнает только слепой, а таковыми не могут стать сотни людей, от христианских рыцарей до простых поселян! Пять сотен гулямов обложили все значимые дороги и перевалы, и половина из них попытались взять замок. Были еще и угры, но не очень много, едва с тысячу, но рыскали повсюду, явно ожидая прибытия крестоносного воинства!
Отец Бонифаций поднял на Ноймана донельзя удивленный взгляд, рука чуть задрожала, и купец мысленно усмехнулся — эти слова были его маленькой местью за столь холодный прием.
— Они ждали отряд фон Верта?!
— В этом я полностью уверен, святой отец! — Нойман для убедительности даже хлопнул себя рукой по груди.
— Что с командором? Да не тяни ты, прости господи!
— Это великий воин, святой отец!
Теперь купец был полностью удовлетворен — он всячески стремился вызвать нетерпеливое недовольство нунция и теперь знал, что тот ему заплатит сторицей — так всегда было, и заговорил четко и медленно, тщательно выговаривая слова, которые падали глухо, словно тяжелые камни в спокойную гладь пруда:
— Даже когда всех лучников отравили, фон Верт не испугался и отправился прямо в замок всего с десятком воинов. Крестоносцы изрубили втрое больше угров, а сам командор
— Отравили?! Но как такое могло случиться?! Кто это сотворил?! Да не молчи ты, окаянный!
Голос у нунция сорвался на хрип, отец Бонифаций сильно побагровел лицом, что не на шутку испугало купца — в таком состоянии может и удар случиться.
Но обошлось, и спустя некоторое время до возбужденного разума священника дошла и вторая часть сообщения.
— Он убил волкодлака?!
— И спалил на костре, святой отец! Крестоносцам повезло — только двое из них погибли от яда, остальные оклемались. А кто сделал это, пока неизвестно, — Нойман пожал плечами, — но учитывая, что за весь поход на командора было несколько покушений, к счастью, безуспешных, в недоброжелателях недостатка не имелось.
— А гулямы что, «Три дуба» осадили?!
— Два раза пробовали штурмовать, но понесли большие потери. А как словаки собрали ополчение, да еще в Бежицком замке появился сильный отряд крестоносцев из Богемии и Моравии, то сразу же отошли в степь, боясь потерпеть поражение!
— Откуда в Бежице крестоносцы?!
Отец Бонифаций изумленно хлопал глазами — привезенные новости его шокировали, хотя и были хорошими. А ведь он ожидал худшего развития событий, когда отправил фон Верту свое послание!
— Этого я не знаю. Единственное, что слышал, так то, что ими командовал брат Ульрих.
— Но как?.. Зачем?! Почему он нарушил мой приказ и оставил врученные под его охрану замки?!
Голос нунция опять сорвался на хрип — отец Бонифаций схватился ладонью за вздымающуюся от прерывистого со свистом дыхания грудь, стараясь этим хоть как-то унять бешеное биение сердца, которое грозило выскочить из груди.
— Этого я не знаю, святой отец. Я вернулся через перевал раньше отряда брата Павла, что в ордене священник. Он мне ничего не ответил на вопросы, но среди крестоносцев я слышал именно то, что вам сообщил. Да и словаки многое подтвердили, и наши люди…
— Хорошо, Иоганн, ты привез удивительные вести!
Нунций отдышался и понемногу пришел в себя, затем открыл ларец — Нойман краем глаза тут же заглянул в него, отметив свернутый пергамент и два туго набитых мешочка.
Вид последних моментально вызвал у торговца радостное предвкушение, которое тут же усилилось, ибо болезненная рука нунция взяла один из них и положила его с тихим, но знакомым до боли звяканьем.
— Возьми… За труды свои и убытки, сын мой. Ты привез удивительные вести! Иди, мне нужно подумать…
Настроение у Ноймана было приподнятым — он никак не ожидал, что разговор с нунцием окажется настолько для него прибыльным.
Рука непроизвольно ощупала привязанный к поясу тяжелый мешочек, туго набитый серебром. Хорошо, что на плечи был накинут плащ и этого ласкающего сердца движения никто не заметил. Да и не было людей перед костелом, кроме нищего, что просил милостыню, сидя на ступеньках.