Крестоносец

Кейн Бен

Часть II. Сентябрь 1190 года – июнь 1191 года

Глава 4

Южная Италия, сентябрь 1190 года

Я сделал глубокий вдох, наслаждаясь прохладным осенним воздухом. Я скакал по густо поросшим лесом горам в обществе одного только Ричарда. Лежащие в девяти днях пути к югу от Салерно, эти горы, прекрасные, суровые и пустынные, где-то крутые, а где-то пологие, были скудно заселены. Расставшись рано поутру с нашими спутниками, мы успели заметить следы оленя и вепря – и

даже отпечатки медвежьих лап. Не раз в просветах между деревьями я видел парившего в небе сокола. Нетерпение, сжигавшее меня с начала июля, со времени отплытия из Марселя, рассеивалось с каждым часом. Из этого порта к Святой земле отправилась половина войска под началом архиепископа Балдуина Кентерберийского, а нам выпал изнурительный поход по Итальянскому полуострову. Но вот мы приближались к Сицилии, этому важнейшему рубежу. Мое лицо то согревали лучи солнца, то охлаждала тень деревьев; я неспешно ехал рядом с королем и не просил о большем. Позади наших седел были приторочены одеяла и мешки с припасами, у меня имелась также небольшая палатка на случай, если мы не найдем пристанища на ночь. Разбойники в здешних краях встречались редко, а у нас были при себе шлемы, мечи и щиты.

Путешествие до Баньяры должно было занять два дня, там нам предстояло встретить флот и сесть на корабль. Филипп Капет уже приплыл в Мессину, переиграв нас в гонке с ним вдоль побережья. Сестра Ричарда Джоанна тоже была на Сицилии. Король не раз мне говорил, что они с Джоанной не виделись четырнадцать с лишним лет.

Я украдкой посмотрел на него. Мне больно было видеть мешки под глазами, отмечать про себя, как он похудел во время недавней болезни – приступа четырехдневной лихорадки. На щеках государя, однако, играл румянец, а во взгляде появилась прежняя искра.

Он перехватил мой взгляд.

– Сегодня счастливый день, Руфус! – воскликнул Ричард. – Нас ждет Сицилия. И Джоанна.

– Ваша сестра замужем за королем Вильгельмом Сицилийским, сир?

– Была. Он умер за несколько месяцев до нашего отплытия.

Мне вспомнилось, как опечалила Ричарда эта весть, по непонятной причине достигшая его только в Марселе.

– К сожалению, у Вильгельма и Джоанны не было детей. Старшая в роду – его тетя Констанция, но сицилийцы не хотят видеть ее на троне. Она замужем за Генрихом Гогенштауфеном, сыном и наследником германского императора Фридриха Барбароссы – человеком, которого на острове не сильно жалуют. Да Констанция и не может принять власть, ведь она живет в Германии.

– Получается, сир, что после смерти Вильгельма трон стал легкой добычей?

– Вот именно. Как я понимаю, кузен Вильгельма, Танкред из Лечче, воспользовался случаем несколько недель назад. Карлик, рожденный вне брака, уродец каких мало, он тем не менее – нынешний король Сицилии. Говорят, он напоминает обезьяну с короной на голове.

– Тревожит то, сир, что все это время от вашей сестры нет известий.

По лицу Ричарда заходили желваки.

– Ручаюсь, что Танкред держит ее в заточении.

– Значит, наш долг – освободить ее, сир! – вскричал я.

– Воистину так. – Мрачная улыбка. – Не хотел бы я оказаться на месте этой мартышки Танкреда, если с головы Джоанны упал хоть один волос.

– Насколько сильное у него войско, сир?

– Послабее моего, это уж точно, но у Танкреда могут найтись союзники. Бьюсь об заклад, что прямо в эту минуту он

льет мед в уши Филиппу. Нас ждут неприятности.

Предсказание звучало очень правдоподобно. Французский король, любитель строить козни и хитроумные планы, наверняка захотел бы извлечь выгоду из вражды между Ричардом и Танкредом, а последнему годилась любая помощь.

– Не разумно ли в таком случае ускорить путешествие, сир?

– Сегодня и завтра – последние свободные деньки, которые у меня выдались больше чем за месяц, Фердия. Два дня мало что значат. Как только будут улажены дела на Сицилии, мне предстоит жениться. Потом нас ожидают плавание в Утремер и осада Акры. Война встретит нас почти в тот же миг, как мы сойдем на берег. А закончится не ранее, чем мы, с Божьей помощью, возьмем Иерусалим. Теперь тебе понятны причины моих поступков?

– Да, сир.

Это еще не все, подумал я, скользнув взглядом по алым пятнам на его щеках. Помимо всего, король собирается с силами перед столкновением с Танкредом.

Утро мы провели в приятном настроении: обменивались охотничьими историями, воспоминаниями о битвах и веселыми шутками. Я не удержался – рассказал ему о Беатрисе и о том, как порвал с ней.

Он заметил, что я поступил правильно.

– На войне нет места для женщин. Они отвлекают, Фердия.

Становится отчасти понятно, почему Ричард не заводит любовниц, подумал я. После Марселя их было несколько, по большей части – дочери землевладельцев, у которых мы останавливались. Но после Пизы – ни одной. Приняв решение, он не отступал от него.

– После свадьбы ваша молодая королева поедет в Аквитанию или в Турень, сир? – спросил я.

– Я предпочел бы такой расклад, однако Беренгария будет сопровождать меня в Утремер. – Взрыв горького смеха. – Зачатие наследника – дело государственной важности, а оно едва ли выполнимо, если супруга будет находиться в Шиноне, а я под Акрой.

Я задумался над тем, насколько удачным может получиться их брак. Целью союза явно были дети, но без семейного счастья жизнь обернется разочарованием. А может, и нет, мелькнула у меня мысль. По крайней мере, для Ричарда. Я вспомнил о свирепой радости, что отражалась у него на лице во время битвы, и решил, что вот она, его настоящая страсть. Никакая любовь к женщине не сравнится с ней.

– Я проголодался, – объявил король. – Чувствуешь запах хлеба?

– Да, сир.

У меня самого урчало в животе.

Мы покинули аббатство уже много часов назад и теперь въезжали в деревню. Маленькие дома, в одну комнату, с соломенной кровлей, разделялись полосами огородов. Слева от нас стояли по колено в речке женщины, отбивавшие одежду на камнях. На берегу девочка нянчила спеленатого младенца. От крыши кузницы в небо поднимался дымок. Куры копались в мусорной куче. Седобородый дед сидел у двери лачуги и смотрел на нас слезящимися глазами.

Проследовав по запаху к пекарне, уединенно стоявшему зданию, чуть больше остальных по размеру, мы натянули поводья. Зашел я, поскольку Ричард никогда не держал при себе денег, и купил пару еще теплых караваев. Выйдя, я обнаружил, что король внимательно глядит через улицу, если ее можно было назвать таковой.

– В чем дело, сир?

– Я слышал сокола вон в том доме.

Я недоуменно воззрился на него.

– Простолюдинам не полагается держать соколов – это привилегия знати, – пояснил король.