Крестовые походы. Священные войны Средневековья
Шрифт:
Совет продолжался до тех пор, пока не пришли к согласию; и по доверию всех остальных был назначен Нивелон, епископ Суассонский, который был одним из двенадцати. Они вышли туда, где были все бароны и дож Венеции. Знайте, что на них были обращены все взгляды желающих услышать, как прошли выборы. И епископ, возвысив голос, пока остальные внимательно слушали, сказал им: «Сеньоры, милостью Божьей мы договорились поставить императора; а вы все поклялись, что того, кого мы изберем императором, вы будете считать императором, и, если кто-либо захочет воспротивиться этому, вы окажете подмогу избранному. И мы назовем его имя как раз в этот час, когда родился Бог: Бодуэн, граф Фландрии и Эно».
И крик радости раздался во дворце, и они понесли графа из дворца, и маркиз Бонифаций Монферратский с одной стороны нес его в церковь и выказывал ему всяческий почет, какой только мог. Таким образом императором был избран Бодуэн, граф Фландрии и Эно, а коронация его определена была на
Пока рыцари Латинской империи под руководством своего нового императора планировали подчинить себе остатки Византийского государства, новость о нападении крестоносцев на город дошла до папы Иннокентия III. Папа был потрясен и разгневан. Охваченный яростью, он написал резкое послание папскому легату, сопровождавшему крестоносцев.
Папа Иннокентий III упрекает папского легата
[277]
Петру, кардиналу-пресвитеру церкви Святого Марцелла, легату святейшего престола.
Мы были немало удивлены и встревожены, услышав, что ты и наш возлюбленный сын кардинал-пресвитер церкви Св. Пракседы и легат святейшего престола, опасаясь нависшей над Святой землей угрозы, оставили Иерусалим (который сейчас пребывает в такой великой нужде) и на корабле отправились в Константинополь. Теперь мы видим, что свершилось именно то, чего мы опасались, и то, чего мы страшились, произошло. <…> Ведь ты, который должен был искать помощи для Святой земли, ты, который должен был побуждать других словом и примером помочь Святой земле – по собственной инициативе отправился в Грецию, поведя за собой не только пилигримов, но даже обитателей Святой земли, которые прибыли в Константинополь, следуя за нашим почтенным братом архиепископом Тирским. Когда ты покинул ее, Святая земля осталась лишенной людей, не имеющей сил. Из-за тебя ее нынешнее состояние хуже прежнего, потому что все друзья покинули ее вместе с тобой и не осталось поклонника, способного дать ей утешение. <…> Мы лично были в немалой степени взволнованы и, резонно, действовали против тебя, поскольку ты поддержал этот совет и поскольку ты покинул землю, которую Господь освятил своим присутствием, землю, на которой Царь небесный чудесным образом продемонстрировал таинство искупления. <…>
Ты был обязан позаботиться о выполнении своей миссии и со всем вниманием обдумать не завоевание Константинополя, а защиту того, что осталось от Святой земли, и восстановление утраченного. Мы сделали тебя своим посланником и послали тебя, чтобы обрести не временные, но вечные ценности. И с этой целью наши братья позаботились обо всех нуждах.
Мы недавно услышали и узнали из твоих писем, что ты освободил от паломнических клятв и крестоносных обязательств всех крестоносцев, оставшихся защищать Константинополь, начиная с прошлого марта и до настоящего времени. Невозможно не разгневаться на тебя, поскольку ты не должен был и не мог давать таких отпущений.
Кто предложил тебе такие деяния и как ты позволил ввести свой разум в заблуждение? <…>
Как теперь вернуть греческую церковь в духовный союз, к преданности святейшему престолу, когда она охвачена таким множеством несчастий и подвергается таким преследованиям, что видит в римской церкви только погибель и происки тьмы, так что она теперь, и не без оснований, испытывает отвращение к латинцам больше, чем к собакам? Что касается тех, кто должен был стремиться к целям Иисуса Христа, а не к собственной выгоде, чьи мечи, которые должны были быть направлены против язычников, теперь обагрены кровью христиан – они не щадили ни женщин, ни стариков, ни детей. Они совершали инцест, прелюбодеяние и блуд на глазах людей. Они отдавали и женщин, и девственниц, даже посвятивших себя Богу, грязной похоти мужчин. Не удовлетворившись взломом императорской сокровищницы и разграблением имущества князей и менее значимых людей, они также наложили руки на сокровища церквей и, что еще хуже, на все их имущество. Они даже срывали серебряные пластины с алтарей и разрубали их на куски, чтобы распределить между собой. Они надругались над святынями, выносили кресты и святые мощи. <…>
Далее, под каким видом мы можем призывать другие западные народы оказать помощь Святой землей и поддержать империю Константинополя? Если крестоносцы, отказавшись от предполагаемого паломничества, возвращаются с отпущением грехов; если те, кто грабил упомянутую выше империю, привозят домой добычу, избавленные от чувства вины, разве люди не заподозрят, что все это случилось не потому, что имело место преступление, а благодаря деяниям твоим? Пусть слово Божье не будет подавлено в твоих устах. Не будь словно немая собака, не способная лаять. Пусть все это говорится открыто, пусть повсеместно раздаются протесты, так что, чем больше тебя будут упрекать перед Богом и от его имени, тем лучше станет видна твоя нерадивость. Что же касается отпущения грехов венецианцам, данного против церковных правил, мы пока не будем спорить с тобой. <…>
Дано 12 июля.
Несмотря на эти горькие слова, римский папа почти ничего
Четвертый крестовый поход стал поворотным моментом всего крестоносного движения. Уничтожив единственную значительную христианскую силу на Востоке, эта достойная презрения экспедиция, по сути, со всей очевидностью определила тот факт, что, несмотря на случайные местные победы, Святая земля по большей части останется у мусульман. Византийская империя пришла в упадок и не имела власти. Заменившая ее Латинская империя оказалась слабой, аморфной и непрочной. Крестовый поход нанес серьезный вред христианской власти в Восточном Средиземноморье. Взятие Константинополя и его разграбление, вылившееся в оргии человеческой жадности, заставило греков раз и навсегда отказаться от любых связей, доктринальных или организационных, с папством и с любой другой частью западной церкви.История Латинской империи была столь же бесславной, сколь и короткой. Пока императоры и их латинские вассалы тщетно пытались закрепиться на Балканах, на бывшей территории Византии образовалось три отдельных греческих правительства. Из этих ссыльных византийских правительств одному, основанному в Никее Феодором Ласкарисом, было суждено одержать верх и над греческими, и над латинскими конкурентами. Несмотря на героические усилия латинских императоров, один из которых в конечном счете был вынужден отдать в залог собственного сына, чтобы собрать деньги для поддержки своего правления, империя довольно скоро исчезла. Ослабленная внутренними разногласиями и нападениями греков, болгар и сарацин, империя в 1261 году перешла в руки никейского императора Михаила Палеолога, победоносную армию которого материально поддерживали венецианские купцы. Но восстановленная в 1261 году Византийская империя была лишь бледной тенью величайшего христианского государства, уничтоженного Четвертым крестовым походом.
Глава 12 Крестовые походы XIII века
После 1204 года характер и направление европейских Крестовых походов фундаментальным образом изменились. Крестовые походы, последовавшие за экспедицией 1202–1204 годов, были обычно направлены против Египта, а не против мусульман на Святой земле. Крестоносцы XIII века видели, что, как отметил Ричард Львиное Сердце, Египет был источником мусульманского могущества на Востоке, и считали, что контроль над Египтом был необходим для продолжения существования западных государств на Востоке.
В XIII веке уже не было общей коалиции европейских королей для организации Крестового похода, как это было в 1187 году. Несомненно, причиной тому, по крайне мере частично, была внутренняя политика европейских государств XIII века, а также постепенный упадок самого крестоносного движения. Правда, то, что дух Крестового похода был еще жив, наглядно доказали восемь крупных экспедиций из разных частей Европы, которые были отправлены в течение XIII века {16} . Также доказательством тому является необычное движение, появившееся в 1202 году, известное как Крестовый поход детей. Эта экспедиция, которая, строго говоря, конечно, не была Крестовым походом в полном смысле этого слова, привлекла тысячи участников – детей и молодых людей из Северной Франции и Западной Германии. «Крестовый поход» во Франции проповедовал крестьянский мальчик по имени Стефан из деревушки недалеко от Вандома. В Германии движение начал мальчик по имени Николас из Кёльна. Движение описано современным хроникером следующим образом.
Детский крестовый поход
[278]
В этом году произошло нечто выдающееся, чему можно только дивиться, поскольку ничего подобного раньше не было. Примерно во время Пасхи и Троицы [279] без призывов и проповедей, по подсказке уж не знаю, какого духа, много тысяч мальчиков в возрасте от 6 лет до полной зрелости оставили плуги и телеги, которыми правили, стада, которые пасли, и все прочие занятия. Все это они сделали вопреки желаниям родителей, родственников и друзей, которые хотели, чтобы они вернулись. Неожиданно они побежали один за другим принимать крест. Потом группами по двадцать, пятьдесят или сто человек они поднимали знамена и начинали свой путь в Иерусалим. Их многие спрашивали, кто дал им совет, по чьему настоянию они вышли на этот путь. Их спрашивали об этом потому, что только несколько лет назад много королей, очень много герцогов и бесчисленное множество простого люда большими сильными отрядами отправились туда и вернулись, не выполнив своей миссии. А теперешние группы не были ни большими, ни сильными, и в них входили дети младшего возраста. Поэтому все считали их глупыми и безрассудными. Дети коротко отвечали, что они подчиняются Божьей воле и все, что Богу будет угодно с ними сделать, примут с радостью и покорностью. Ушли они недалеко. Одни повернули назад из Меца, другие из Пьяченцы, третьи из Рима. Кое-кто добрался до Марселя, но сумели ли они доплыть до Святой земли и каков был их конец, в точности неизвестно. Определенно только одно: из тысяч детей обратно вернулись лишь немногие.