Крестовые походы. Взгляд с Востока. Арабские историки о противостоянии христианства и ислама в Средние века

Габриэли Франческо

Узнав об осаде Тира франками, Захир ад-Дин выступил и разбил лагерь у Банияса, откуда посылал свои отряды на территорию франков, разрешив им грабить, убивать, разрушать и жечь все, чтобы изнурить врага и заставить его снять блокаду города, пока собиралось второе подкрепление. Второй контингент войск, который он направил к Тиру, попытался войти в город, но не смог. Сам Захир ад-Дин отправился маршем к большой крепости Аль-Хабис, что за Иорданом, после яростной атаки захватил ее и казнил весь гарнизон. Франки приступили к сооружению двух осадных башен, чтобы с их помощью атаковать стены Тира. Снова и снова Захир ад-Дин атаковал их, чтобы отвлечь врага и дать войскам Тира возможность выйти и сжечь эти башни. Франки разгадали цель его маневра, вырыли траншеи вокруг этих башен и приставили к ним вооруженную охрану, получив возможность не обращать внимания на действия противника и его набеги на их территорию.

Когда начались зимние бури, они не причинили франкам никакого вреда, поскольку те устроили свой лагерь на прочной песчаной почве, в то время как тюрки, напротив, терпели большие трудности и страдания на своих позициях.

Но все же не перестали устраивать рейды и захватывать трофеи, отрезая пути поставок продовольствия и снаряжения франков, захватывая все, что попадало им в руки. Они также захватили мост, открывавший доступ к Сидону, чтобы и там отрезать путь для поставок. После чего франки стали доставлять все припасы по морю. Поняв это, Захир ад-Дин вышел с отрядом к северу от города, захватив участок за пределами городских стен. Он убил много моряков и сжег примерно двадцать судов на берегу. При этом Туктегин не забывал направлять жителям Тира письма, призывая их держаться перед лицом франков и храбро сражаться с ними.

Строительство двух осадных башен и установка внутри их таранов были завершены за одиннадцать недель. На 10-й день месяца шабан / 11 февраля их придвинули к городу и использовали для атак. Вокруг них разгорелось яростное сражение. Высота меньшей башни составляла более сорока локтей, а высота большей – свыше пятидесяти. В 1-й день месяца Рамадан / 2 марта воины Тира устроили вылазку с греческим огнем, дровами, смолой, чтобы их поджечь. Они не сумели проникнуть ни в одну из башен, и разожгли огонь неподалеку от меньшей, где франки не могли погасить пламя. Ветер перенес огонь на меньшую башню. Несмотря на жестокую рукопашную схватку, разгоревшуюся вокруг нее, башня полностью сгорела. В качестве трофеев мусульмане достали из нее множество кольчуг, длинных щитов и другого оружия. Огонь также охватил и большую башню. Когда мусульмане поняли, что франки прекратили атаки на город, стараясь сбить огонь с башни, они тоже ослабили натиск, свертывая сражение вокруг бастионов. Но в этот момент франки яростно их атаковали, выгнали из башни и погасили охвативший ее огонь. Потом они выставили вокруг башни надежную охрану из отборных воинов для защиты ее самой и катапульт.

Франки продолжали атаковать город беспрерывно до конца месяца Рамадан. Они придвинули башню ближе к одному из бастионов стены, закопав для этого три окопа, которые располагались перед ней. Горожанам пришлось сделать подкоп под стену бастиона, который находился перед башней франков, и развести там огонь. Когда этот подкоп обвалился, внешняя сторона стены обрушилась перед осадной башней и не позволила продвинуть ее ближе к стене и атаковать с нее. Стена в том месте, где они атаковали, была вскоре восстановлена, а башни с двух сторон от нее господствовали и не позволяли придвинуть мобильную башню. Разобрав завалы, франки приблизили башню к другой части стены и стали бить по ней таранами, которые были подвешены в башне. Стена трещала, из нее выпадали камни, и она сотрясалась так сильно, что находившиеся на ней горожане оказались на грани гибели. Тогда офицер флота из Триполи, человек знающий, опытный и наблюдательный, стал делать железные кошки, с помощью которых бьющий по стене таран зацепляли за переднюю часть и с боков, а горожане изо всех сил тянули за веревки так, что башня чуть не опрокинулась. Иногда франки сами ломали таран, опасаясь за сохранность своей башни, порой таран сгибался и становился непригодным, а иногда его ломали с помощью двух булыжников, которые жители связывали вместе и бросали на таран с городской стены. Франки изготовили несколько таранов, но они выходили из строя один за другим. Каждый из них достигал шестидесяти локтей в длину, закреплялся в осадной башне на веревках, а на передней его части крепился кусок железа весом более двадцати фунтов.

Снова и снова франки ремонтировали и меняли тараны, и башню снова доставляли к стене. И тогда тот же самый моряк, о котором мы говорили раньше, изобрел другое оружие. Он установил на стене перед осадной башней длинное и прочное невысушенное бревно. Сверху – в форме буквы T – помещалось другое прочное бревно длиной сорок локтей. Его можно было поворачивать в любую сторону с помощью системы блоков и лебедок, как корабельную мачту. На одном конце этого горизонтального бревна располагалась железная стрела, а на другом – веревки, идущие на лебедки. На них управлявший ими человек мог закреплять чаны с нечистотами и, опрокидывая их на головы франков, работавших в башне, мешал им управлять таранами. Это создавало трудности нападающим. Тот же моряк наполнял корзины листьями, смолой, щепками, канифолью и камышом, поджигал их и, когда они загорались, укреплял на уже описанном сооружении так, что они нависали над башней франков, и огонь падал на нее сверху. Франки гасили огонь уксусом и водой, но мусульмане быстро подвешивали следующую корзину. Они также забрасывали башню маленькими горшками с кипящим маслом. В конце концов возник большой пожар, пламя, разгораясь, перекидывалось с одной части башни на другую, пока не настигло двух человек, действовавших на самом верху. Один из них был убит, а второй сбежал вниз. Огонь охватил верхний этаж башни и по деревянным перекрытиям стал спускаться вниз. Франки не могли справиться с огнем и были вынуждены бежать вместе с теми, кто защищал башню внизу. Тогда жители Тира вышли из города и захватили в башне огромное количество трофеев в виде оружия и других припасов.

Франки отчаялись захватить город и приготовились отступить. Они сожгли дома, которые построили в своем лагере, а также многие свои корабли на берегу, так как сняли с них мачты, рули и другое оснащение для постройки башен. Всего у франков было две сотни кораблей разных размеров, из которых примерно тридцать кораблей были военными. Франки погрузили на них свое имущество и покинули Тир на 10-й день

месяца шавваль / 10 апреля 1112 года. На кораблях франки прибыли в Акру, а оттуда разошлись по своим провинциям. Жители Тира захватили в качестве трофеев все, что осталось после франков. Тюрки, которых послали им на помощь, вернулись в Дамаск. Число погибших среди них составляло примерно двадцать человек. Ни одну другую башню франков, до или после осады Тира, не постигла судьба, которая была уготована этой, сгоревшей дотла, причем огонь распространялся сверху вниз. Причина, по крайней мере отчасти, заключалась в том, что по высоте две башни (башня франков и башня бастиона города) были одинаковы. Если бы одна была выше другой, то уничтожена была бы меньшая.

Число погибших защитников Тира составляло четыре сотни человек, а потери франков, по сведениям надежных источников, – примерно две тысячи человек. Жители Тира не выполнили своего обещания сдать город атабеку Захир ад-Дину, да он и не требовал этого открыто, сказав: «Все, что я делал, я делал во имя Аллаха и мусульман, а не из-за жажды богатства или власти». За такое благородство его осыпали благодарностями и прославлениями, а он пообещал снова прийти на помощь городу, если на него опять обрушится подобная беда. После тяжелых испытаний, отчаянных сражений с франками до тех пор, пока Аллаху не стало угодно отвести от города Тира эту напасть, он вернулся в Дамаск. А жители Тира стали ремонтировать стену, поврежденную франками, восстанавливать рвы до их прежнего состояния и копать новые, укреплять город. Добровольная пехота была распущена.

После этой успешной обороны Туктегин еще не раз помогал и защищал Тир, но в конце концов был вынужден сдаться крестоносцам в 1124 году.

Глава 4

Первый ощутимый удар по франкам исходил не из Багдада, а был нанесен объединенными действиями Артукида Иль-Гази, эмира Мардина, и Туктегина, атабека Дамаска. В 1119 году Иль-Гази внезапно напал на норманнского принца Рожера Антиохийского при Балате (или у селения Сармада, к западу от Алеппо) и после кровопролитного сражения нанес ему поражение и убил. Далее приведено два рассказа об этом сражении: первый – Камаль ад-Дина, второй – ибн аль-Каланиси, в котором он дает комментарии о неспособности мусульман вернуть Антиохию, оставленную без защиты во время кризиса.

Поражение и смерть Рожера Антиохийского при Балате

Камаль ад-Дин

Иль-Гази и Туктегин направились в Мардин, а оттуда разослали посланцев к близким и дальним войскам мусульман и туркмен, призывая их присоединиться к огромной армии, которую они собирали. Образовалось огромное войско, и двинулся Иль-Гази с войском более чем в 40 тысяч в 513/1119 году, и пересек Евфрат на переправах в Бадайа и Санджата. И распространились войска по областям Телль-Башира и Телль-Халида и вблизи них, убивая, грабя и захватывая в качестве добычи все, что было возможно. Посланцы прибывали из Алеппо и просили Иль-Гази поторопиться туда, поскольку франки напали на Аль-Асариб, что к югу от Алеппо, жители которого впали в отчаяние. Иль-Гази направился через Мардж-Дабик, Муслимийю и Киннасрин, и в конце месяца сафар 513 /июнь 1119 года его отряды вторглись на территорию франков в области Ар-Рудж и взяли близлежащую крепость Кастун. Сэр Рожер, правитель Антиохии, собрал франков, армян и прочих и направился к железному мосту (через Оронт), после чего расположился в Аль-Балате, между двумя горами, рядом с горным проходом Сармада, севернее Аль-Асариба. Он разбил там лагерь в пятницу, на 9-й день первого месяца раби / 20 июня 1119 года.

Мусульманским эмирам наскучила долгая задержка, пока Иль-Гази ожидал атабека Туктегина, чтобы прийти с ним к соглашению, что им предпринять. Они требовали от Иль-Гази немедленных действий в борьбе с врагом. Иль-Гази заставил всех эмиров и командиров дать новую клятву, что они будут осмотрительны и упорны в битвах с врагом, проявят непреклонность и готовность пожертвовать своей жизнью в священной войне. Те поклялись с радостью и от чистого сердца. Мусульманские отряды, построенные в боевой порядок, покинули свои шатры в Киннасрине в пятницу, на 16-й день первого месяца раби / 27 июня 1119 года. Они провели ночь вблизи франков, которые строили форт, господствующий над Телль-Африном, и считали, что мусульмане обосновались в Аль-Асарибе или в Зардане. Только когда рассвело, они увидели, что уже прибыли отряды мусульман и окружили их со всех сторон. Кади Абу-л-Фадль ибн аль-Хашшаб был во главе. Он сидел на кобыле с копьем в руке, побуждая людей к борьбе. Один из воинов увидел его и с презрением воскликнул: «Неужели мы пришли из нашей страны сюда, чтобы повиноваться этому тюрбану!» Кади, ставший во главе войска, ездил взад-вперед вдоль строя, обращаясь к людям со всей страстью, красноречиво призывал их собрать все силы, всячески поднимая воинский дух. В конце концов люди зарыдали, переполненные эмоциями и восторгом. Тогда Туган Арслан ибн Дамладж (эмир Арзана, вассал Иль-Гази) повел их в атаку, и мусульмане обрушились на шатры франков, сея хаос и разрушения. Аллах даровал победу мусульманам, а франки были побеждены. Тюрки воевали блестяще, нападая на врагов со всех сторон. Они действовали слаженно, как один человек. Стрелы летели подобно саранче, и франки – и пехота, и всадники – были побеждены. Кавалерия была уничтожена, стрелы косили пехоту, их слуги и гулямы были взяты в плен. Сам Рожер пал в бою, а из мусульман погибло 20 человек, в том числе Сулейман ибн Мубарак ибн Шибл. А из франков спаслось не более 20 человек. Некоторым из их знати удалось бежать. Но всего было убито в бою около 15 тысяч франков. И была эта битва в субботу 28 июня, в полдень. Весть о победе достигла Алеппо, когда мусульмане стояли рядами и совершали полуденную молитву в мечети. Они услышали громкий крик, вроде бы идущий с запада, хотя ни один из солдат победоносной армии не успел добраться до города до часа послеполуденной молитвы.