Крестовый перевал

Зверев Сергей Иванович

— Инструкция о мерах пожарной безопасности — в норме. Э-э… что-то не вижу плана расстановки транспортных средств.

— Так вот же она — на стене! — ткнул в планшет бывший полковник.

— Ага. Отмечай, Епифанов: к плану претензий нет.

Захлопнув папку и поднявшись из-за стола, майор снисходительно улыбнулся.

— Ну вот — другое дело. Молодцы.

— Старались, — просиял металлокерамикой начальник охраны.

— Сейчас организуем учебную тревогу и откланяемся.

— В час уложимся? А то скоро обед.

— Это зависит от дисциплинированности ваших сотрудников…

О положительных

результатах предварительной проверки успели доложить Козлову. Тот соблаговолил спуститься в холл, поблагодарил пожарников и даже изъявил желание помочь в организации последнего этапа инспекции.

— Хорошо, — согласился Ткач и принялся распределять роли: — Епифанов и вы, капитан — стоите снаружи у главного выхода и фиксируете секундомером время от начала подачи тревожного сигнала до выхода из офиса последнего сотрудника.

— Есть! — по-военному ответил Толик, никогда не служивший в армии.

— Охрана действует согласно инструкции.

— Ясно, — кивнул бывший полковник и продемонстрировал неплохую для своих лет память: — Два сотрудника охраны остаются в холле у турникета, другая пара проверяет все помещения: один — снизу, второй — с верхнего этажа.

Майор напомнил:

— Охрана тоже обязана покинуть здание.

— Так точно. Но самой последней из всех служб.

— Значит, будем фиксировать время по их выходу. И еще, — повернулся Ткач к Козлову, — у меня к вам имеется две просьбы.

— Да-да, я слушаю.

— Во-первых, я хотел бы предложить не использовать сегодня два запасных выхода. Пусть люди покидают здание через основной — так будет легче фиксировать результат.

Местное начальство переглянулось: возражений нет.

— Во-вторых, — продолжил майор, — об учебной тревоге в компании стало известно минут сорок назад, и некоторые из ваших людей наверняка отнесутся к ней несерьезно. Я хотел бы для чистоты эксперимента заменить вторую пару ваших охранников и лично убедиться в том, что все сотрудники покинули офис.

Козлов посмотрел на начальника охраны. Тот в недоумении почесал затылок.

— Пожалуйста. Я не возражаю.

Ткач торопился застолбить полученное разрешение:

— Благодарю. Ну, а ваши люди, Сергей Николаевич, могут контролировать правильность отсчета времени. Тоже, так сказать, ради чистоты и справедливости…

Тревогу объявили через десять минут. В каждом помещении, где штатом предусматривались рабочие места сотрудников, сработала система оповещения и управления эвакуацией. Из подвешенных под потолком небольших динамиков слышался голос, извещающий о пожаре и необходимости срочно покинуть здание. Над каждой дверью отчаянно мигали красные табло «Пожар», а на стенах коридора на равном расстоянии друг от друга вспыхивали зеленые стрелки, указывавшие направление на выход.

Руководство компании собралось снаружи у выхода. Настроение у всех было неплохое: курили, посмеивались. Вся охрана стояла внутри — в холле, возле автоматических электронных турникетов.

Не прошло и нескольких секунд после объявления тревоги, как появились первые сотрудники, спешившие покинуть офис. Это самые сознательные. За ними потянулись и остальные. Народ громко обсуждал учебное мероприятие; отпускали шуточки в адрес проверяющих, и в целом все были довольны привнесенным в скучную офисную жизнь разнообразием.

Пропустив

основную волну «спасающихся», Ткач с Толиком разошлись: милицейский капитан проверял ход эвакуации снизу, инспектор-пожарник поднялся на самый верх и начал проверку оттуда. Оба скрупулезно исполняли свои обязанности: заглянули во все кабинеты и, обнаружив там кого-то, сделали вид, будто собираются зафиксировать нарушение. Это работало безотказно — нарушитель моментально подскакивал и скоренько убегал к выходу из здания.

На третьем этаже люди в форме встретились.

— Никого? — тихо спросил Юрка.

— Пусто, — ответил Толик, — как зимой на пляже.

— Отлично. Лифт отключен до окончания мероприятия. Иди к лестнице и слушай.

— Понял…

Глава вторая

Россия, Саратов

Наше время

Я валяюсь на диване, потягиваю прохладное пивко из бутылки и лениво перебираю пультом телевизионные каналы. Мама чуть поодаль стоит у гладильной доски и водит утюгом по свежевыстиранному постельному белью.

Натыкаюсь на новости. Что там творится на беспредельных просторах России? Делаю звук громче, прислушиваюсь…

Опять страшилки. Население Российской Федерации медленно, но верно сокращается. Арестован очередной чиновник-взяточник. Сборная России проиграла решающий матч. Пьяные менты насмерть сбили двух пешеходов…

— Господи, да что же это творится? — сетует мама. — И кого ставят обеспечивать и защищать правопорядок? От них самих надо скоро будет защищаться!

Молчу. Лучше не развивать взрывоопасную тему.

Лично меня происходящее не удивляет. Конкретная ситуация бесит, а удивления нет. Так уж вышло, что волна народного гнева в начале девяностых вынесла на своем гребне недалекого Ельцина. Споры о великих людях не стихнут никогда, но я в значительное влияние личности на историю не верю. По-моему, опоздай Ульянов в свой пломбированный вагон, и знаменем революции стал бы Троцкий. А помри Джугашвили в туруханской ссылке от тифа, и на Пленуме ЦК в 22-м году был бы избран другой Генеральный секретарь. Так и в истории с Ельциным. Никаких особенных заслуг этого человека в развале страны я не вижу, ибо почва для этого готовилась в течение многих лет чередой чудовищных партийных ошибок и объективных исторических событий. Его «заслуга» в другом. Придя к власти, он дал свободу не только тем, кому она полагалась по праву: простому народу, средствам массовой информации, бизнесу. Он был излишне щедр к «прихватизаторам» и устроил настоящий бардак, раздавая ее всем без разбора, включая бандюков, коррупционеров и просто мошенников… А теперь мы тупо пожинаем плоды большого ельцинского «передела». Именно в тот период пришли в органы правопорядка за легкой наживой те, кто сейчас расстреливает мирных граждан, сбивает по пьяни детей и беременных женщин. Именно тогда в государственные структуры хлынули те чиновники, что отстроили и продолжают отстраивать дворцы на взятки и ворованные деньги. Именно с того момента пошел глубочайший провал в демографии и в экономике страны. Стали люди уходить из научной, спортивной, культурной, социальной сферах. Каких-то восемь-десять лет беззакония и… такой пипец.