Крестовый поход Махариуса
Шрифт:
А если Махариус лгал? Он ведь не делился со мной своими мыслями. Не делился ими с Дрейком. Он не делился ими ни с кем. Он доверял лишь самому себе. Что, если все это было не более чем обманом? Я уже знал, что за его очаровательным образом таились безжалостная воля и талант мастера-манипулятора. Я видел этому достаточно свидетельств. Возможно, он просто выжидал, собирая силы, чтобы…
Я взглянул на ликующую толпу. Подумал о всепланетарной аудитории и о херувимах, запечатлевающих эти события для истории. Подумал о гигантской машине войны, которая по его велению покоряла планеты. Подумал о могуществе,
Я сказал себе, что для меня это не имеет значения. Не мне следовало беспокоиться о подобных проблемах. Я был просто телохранителем лорда верховного командующего. Моя работа состояла в том, чтобы не дать врагам убить его, и ничего больше.
Я изучал толпу, ища угрозу, и ничего не видел. Однако я чувствовал, что она есть. Махариус махал рукой. Взгляд его над сверкающей улыбкой был непроницаем.
«Гибельный клинок» подъехал к ступеням собора. Барьеры сдерживали давку толп, не позволяя людям превратиться в желе под нашими гусеницами. По сигналу массивный танк с рокотом остановился. Колонна украшенных гирляндами машин за нами также притормозила. Над головами пронеслись «Валькирии» и «Стервятники».
В обычных обстоятельствах Махариус просто спрыгнул бы с борта. Я не раз видел, как он проделывал это с атлетизмом человека, находящегося в хорошей физической форме. Но не сегодня. К танку подкатилась длинная аппарель с поручнями из литых стальных ангелов. Махариус шагнул на нее, приветственно взмахнул толпе и начал спускаться. Остальные двинулись следом. Контингент его телохранителей, ожидавший у подножия ступеней, пошел ему навстречу. За ними двинулась почетная делегация, состоящая из архипрелата собора и его свиты. Клерикалы улыбались, радуясь тому, что оказались частью церемонии и получили шанс попасться на глаза великому человеку.
Махариус приветствовал их, словно давно потерянных товарищей. Я же разглядывал лица из толпы за барьерами. Это уже были не те местные жители, которых мы видели на улицах и балконах жилых блоков. Люди в толпе носили свои нарядные переливающиеся одежды с изысканным педантизмом знати, выглядели пышущими богатством и отличным здоровьем. Я напомнил себе, что все равно они — лишь относительно мелкие чиновники, которым удалось выпросить или купить место на ступенях. По-настоящему влиятельные люди соберутся внутри собора, ожидая увидеть Махариуса во всей славе и послушать его триумфальную речь.
Я заметил человека, глядящего на меня жгуче-черными глазами, которые казались полными ненависти. Я одарил его своей самой раздражающей ухмылкой, ибо он явно завидовал мне оттого, что я стоял подле Махариуса. Не сомневаюсь, он думал о том, как мог бы воспользоваться влиянием, которое даровала такая близость к генералу. До чего иронично, что парень из Велиальских трущоб оказался на генеральской стороне барьера, а богатенький дворянин — на другой. В иное время или место мы бы даже рядом не стояли. Я был бы одним из тех, кто висел на статуях снаружи. Вот в чем прелесть таких событий, как Крестовый поход, — они рушат привычную природу Вселенной.
Мы начали подниматься по ступеням к арочному входу в собор. С каменной стены
Как будто для того, чтобы укрепить мои подозрения, из толпы выскочила девушка. Ей удалось перебраться через барьер, или, может, кто-то перенес ее. Я двинулся ей наперерез, поднимая дробовик. Если я нажму на спусковой крючок, то забрызгаю половину планетарной знати позади нее кровью и внутренностями.
Девушка была богато одетой и очень красивой, с длинными светлыми волосами, ниспадавшими почти до пояса. Ее лицо было искажено экстатическим благоговением, а на вытянутой руке, словно подношение, висела гирлянда из цветов.
— Стой, — велел ей я, но она будто не замечала дробовика у меня в руках. Наполненные религиозным пылом глаза девушки не отрываясь смотрели куда-то позади меня. Она сделала еще один шаг. — Стой, или я буду стрелять!
Я закричал, хотя и не был уверен, слышит ли девушка меня сквозь рев толпы и рокот двигателей. Я не сводил с нее глаз. Она не выглядела опасной, но, с другой стороны, именно поэтому ее могли выбрать.
Я почувствовал, как мне на плечо легла рука, но не стал оглядываться.
— Опусти оружие, Лемюэль, — сказал мне прямо в ухо Махариус. — Она не опасна.
— Она может быть ассасином, сэр, — крикнул я.
Девушка могла и не слышать меня, но Махариусу с его обостренными чувствами это не составляло труда.
— Опусти оружие. Это приказ. Она не представляет угрозы.
Всего лишь на мгновение я подумал о том, чтобы ослушаться его. Если девушка действительно ассасин и убьет Махариуса, никого не будет волновать, что он сам приказал ее пропустить. Я первым отправлюсь на виселицу, как пить дать. С другой стороны, Махариус отдал мне приказ, и он был не из тех людей, которых ты бы ослушался. Я опустил дробовик и отступил в сторону, продолжая следить за девушкой.
Она подошла к нему ближе, преисполненная смесью трепета и вожделения. Ее рот был чуть приоткрыт, и она облизывала губки маленьким розовым язычком, не сводя с лорда верховного командующего глаз. Тот опустил голову, и она надела ему на шею венок, после чего Махариус поклонился и пошел дальше. И только после того, как момент напряженности миновал, остальные телохранители бросились к ней и, подхватив под руки, куда-то увели. Не сомневаюсь, ее ждала пара незабываемых часов допроса, хотя, судя по выражению ее лица, она нисколько об этом не жалела.
В окружении жрецов в рясах имперского культа мы прошли арку. Накатившая на нас внезапно тишина шокировала, как и холодные тенистые внутренности собора после жары снаружи. Рев толпы, отсеченный гасящими звуки полями и толстыми стенами огромного собора, превратился в приглушенное бормотание. Моим глазам потребовалось несколько панических секунд, чтобы приспособиться. Время, пока телохранители ослеплены переходом из света в полумрак, было бы идеальным для нападения. Я бы поступил именно так.