Крестовый поход Махариуса
Шрифт:
Я очнулся от дурного сна, в котором трупы глодали мое тело. Хуже всего было то, что этими мертвецами были Антон и Иван, и прямо сейчас меня тряс за плечо Иван.
— В чем дело? — спросил я.
Он махнул в сторону посланника, стоявшего рядом с ним.
— Приказы от лейтенанта Криси, сэр. Начало контратаки в течение часа.
Я кивнул.
— Проверьте, чтобы все были готовы, — сказал я Ивану с Антоном. — Убедитесь, что все имеют при себе гранаты. Бой будет жарким и близким. Мы будем чуять смрад их дыхания.
Они спешно отправились
Посланник продолжал смотреть на меня, без сомнения, задаваясь вопросом, почему я так пристально рассматриваю вражеские трупы.
— Сообщить что-нибудь лейтенанту, сэр?
— Скажи ему, что мы будем готовы, — ответил я.
Он отдал честь и отправился обратно, оставив меня наедине с холодными и загадочными лицами мертвецов под грядой Скелетов.
Львиная стража потекла с холма по связной траншее, мимо выставленных вдоль пути мешков с песков. Из досок, кусков металла и старых жестянок, наполовину погребенных под болотистой землей, смастерили ступени. В ход шло все, на что можно было встать. Везде, где можно, виднелись непристойности вкупе с проклятиями, молитвами и выразительными рисунками сексуального содержания.
Здесь по лестнице мог пройти только один человек, поэтому я шел впереди — как уже упоминалось, стоять перед бойцом с дробовиком было не самым умным решением. По пути я молился, чтобы еретики вновь не атаковали Гряду. Для ее удержания мы оставили только один небольшой отряд. Мы опасно оголили собственную оборону, пытаясь закрыть брешь и окружить врагов в наших же траншеях.
Я ощущал, как внутри меня растет напряжение. Во рту пересохло. Сердце колотилось о ребра. Мы были в меньшинстве, уставшие, и нам приходилось сражаться с противником, у которого, казалось, были бесконечные человеческие и материальные ресурсы. В длительной перспективе мы проиграем, если только ничего не изменится. У нас осталось на Локи лишь пара небольших плацдармов, а линии снабжения с Империумом стали слишком растянутыми и ненадежными. Враг же имел крупные промышленные города, полные заводов и фабрик, а также доступ к нечестивой магии, которая позволяла создавать новые армии богохульно фанатичных солдат. В юности я бы никогда не поверил в столь странное техноколдовство, но на своем веку я много странствовал и повидал слишком многое, чтобы сомневаться теперь в чем-либо.
По пути мне в голову лезли разные мысли. Как обучались эти выбравшиеся из чанов создания? Они приходили в мир с пустыми разумами? Если так, то как в них вкладывались знания? Поговаривали, что во времена Темной эры технологий древние обладали машинами, способными творить такие ужасающие чудеса, но они давным-давно утрачены. Или нет? Могли ли в этом мире уцелеть технологии, связанные с теми мрачными тайнами?
Я сделал глубокий вдох и попытался прогнать эти мысли. Нужно сосредоточиться на деле — так хотя бы возрастут шансы выжить. На меня накатила слабая волна депрессии.
И что даст мне это выживание? Еще одну возможность
Я постарался убедить себя, что на меня просто давит обстановка, что бесконечные бои начинают сказываться и на мне. Ногу вновь пронзила вспышка боли. Возможно, я подхватил заразу, и разум просто отвечал на намеки тела. Такое уже раньше случалось.
Я посмотрел через стрелковый проем в парапете. Внизу раскинулось поле битвы. Над головой проносились вспышки света. Где-то разорвался снаряд. Сквозь подошвы ботинок я ощутил дрожь от далекого взрыва.
Шеренги врагов продолжали наступать по ничейной земле, направляясь все глубже в открытую нами брешь. Еретики шли медленно, но неодолимо, сипло пели свои песни и ступали в такт с барабанным боем. Похоже, они понятия не имели о собственной смертности, о том, что могли умереть. Я вновь подумал о пустых разумах и новорожденных телах, выходящих из чанов, о нечестивых безвинных, которых отправляют сражаться на святую войну. Почему-то на мгновение я испытал к ним странную жалость, однако тут же задавил это чувство. Я не мог себе позволить его.
Наконец мы вошли в сами траншеи. Здесь позиции удерживали гроссландцы, сжимая в руках оружие. В сумраке Львиная стража просочилась мимо них, направляясь к врагу.
Ноги скользили по дощатому настилу траншей. Повсюду лежали трупы. У некоторых были раздувшиеся животы и скорченные лица, которые я помнил по штурму Гряды. Может, они тоже могут двигаться после смерти?
Сколько здесь погибших? Сколько сотен тысяч пали? Меня вдруг посетило блеклое видение, как тысячи тел разом приходят в движение, словно по зову некоей злой силы. В этих гиблых траншеях, под этой зловещей луной, видимой даже днем, подобное казалось вполне возможным. Император знает, что за время на его службе я повидал и более странные вещи.
Возможно, этот мир питался смертью. Возможно, земля впитывала в себя убийства, а затем передавала темную энергию трупам. Я попытался выкинуть подобные мысли из головы. Должно быть логичное объяснение. Болезнь, которая временно восстанавливает моторику тела, подавая ложные сигналы в нервные окончания и вызывая мышечные сокращения. Вот и все.
Послышалось булькающее пение, с каждой секундой становившееся все ближе. Земля задрожала под шагами приближающейся орды. Я почувствовал себя открытым и уязвимым, передовым крошечного отряда, который пытается остановить неодолимую волну. Ногу снова уколола боль. В мысли, будто яд, вкрадывалось черное отчаяние.
Траншея расширилась. Повсюду лежало еще больше тел. Обезглавленные, лишенные конечностей, превращенные в кровавую кашу огромным ревущим зверем, которым стала эта война. Теперь к крикам присоединились вопли. В булькающих голосах чувствовался триумф, словно каждый солдат вражеской армии был абсолютно уверен в победе. Должно быть, для этого у них были веские основания.
Я попытался вспомнить карту траншейной системы. Мне казалось, я отлично помню ее. За время сражений вдоль всей линии фронта за прошедшие полгода я успел ознакомиться с расположением каждой из траншей.