Крестовый поход Махариуса
Шрифт:
Естественно, она проникла и пребывает в смятении потому, что не нашла там ничего достойного внимания.
Силерия — прелестное создание, но ей не хватает ни понимания, ни воображения. Для нее все, что не блестит или не кричит, не имеет никакой ценности. Она не понимает, что еще можно найти в старом пустом святилище. Я вижу, как она изнывает от желания расспросить меня, поэтому я ободряюще киваю ей.
— Правда, что вы собираетесь осквернить эти святилища, мой господин?
Силерия произносит слово «господин» с чуть заметной сексуальной интонацией. Я помню, как она извивалась под моей плетью во время наших постельных игр в доминирование и подчинение. Но она
— В некотором смысле, Силерия, — говорю я.
По-своему, это тоже правда. Если древним текстам можно верить, я совершу акт осквернения, когда врата откроются.
Я возьму то, что сотворили древние, и извращу ради собственных целей, которых, по всей вероятности, они не разделяли. Она кивает, словно я сказал ей что-то важное. Возможно, для ее ограниченного понимания это и есть что-то важное. Впрочем, какие бы хитрые планы ни строила Силерия, она всегда будет последователем. Одни рождаются, чтобы возглавлять, а другие — следовать, даже среди Венца Творения.
— Я иду внутрь, — говорю я. — Пусть меня никто не тревожит.
Я оставил ее задумчиво колоть человека своими лезвиями.
Его хныканье — это смесь наслаждения, ужаса и боли. Не сомневаюсь, что какое-то время Силерия будет занята новой игрушкой. Я же направляю помыслы на более возвышенные вещи, пока спускаюсь во мрак под храмовым комплексом. Меня ждет долгая дорога, прежде чем я найду искомое.
Она совершенно не похожа на что-то важное. Даже я, осведомленный о ее значимости, не могу избавиться от разочарования. И ради этого я преодолел все те световые годы? Ради этого странствовал по паутине, устранился от интриг Комморрага и потерял место в рядах Возвышенных? Вот этого?
Я стою посреди огромного зала, окруженный оскверненными статуями павших богов. Передо мною высится арка, достаточно широкая, чтобы через нее прошел корабль-скиммер, вот только это невозможно. Идти там некуда. Арка выглядит так, будто высечена прямо в толще стены. За ней лишь сплошной камень, усыпанный сверкающими кристаллами. Мог ли я ошибиться, задаюсь я вопросом, могли ли древние тексты ошибаться, мог ли я стать жертвой великой космической шутки?
Я снова оглядываю арку. На ней вырезаны имена двенадцати забытых богов, которым когда-то был посвящен храм. Если бы я даже мог назвать их, то не стал бы этого делать. Та, Что Жаждет, избавила Вселенную от их слабости, когда забрала к себе. Они не заслуживают того, чтобы сильные помнили о них.
Более нам не нужны подобные божества, уж точно не такие хрупкие. Мы сами стали подобны богам.
Снимаю перчатку и, коснувшись холодных камней, ощупываю их поверхность. Не знаю, на что надеюсь. Здесь нет тайных кнопок или плит, на которые можно нажать.
Вожу пальцами по глубоким венам кристаллов внутри арки, продолжая надеяться на какой-то отклик, проблеск древнего археотеха, оживающего от моего прикосновения. Ничего не происходит.
Я оглядываюсь. Секунду мне кажется, будто за мной следят. Наверное, кто-то из моих воинов, подглядывающих за мной в надежде что-то вынюхать. Может быть, Силерия. Я ничего не вижу, а мои чувства куда острее, чем у большинства. Повсюду витает ощущение древнего, истлевшего присутствия. Возможно, это призрачные останки давно умерших богов, продолжающих цепляться за это место.
Время пришло, говорю я себе. Подхожу к алтарю и опускаю руки на психотропные кристаллы. Они дрожат под моими пальцами,
Впереди меня ждет много работы — нужно провести требуемые ритуалы и призвать необходимые силы. Но я уже начал. Стал на шаг ближе к тому, что замышлял все эти века.
Я стою у врат, думая, найду ли в самом деле ключ к абсолютной власти. Тексты намекают именно на это. Когда-то давно в этом месте древние попытались создать устройство, которое стало бы абсолютным оружием для абсолютной защиты. Судя по всему, Грехопадение случилось до того, как его успели испытать, но древним это почти удалось. Если это хотя бы отчасти так, то с их творением я буду способен на многое.
Наедине с древними призраками я улыбаюсь, полагая, что на этот раз опередил своих врагов. Об этом месте больше не знает никто. До открытия врат гостей ждать не стоит.
Но, если кто-то и посмеет сунуться сюда, я уничтожу их. Конечно, после того, как закончу развлекаться с их изломанными телами и научу, что помимо смерти, о которой они будут умолять, есть вещи похуже.
Глава 1
Запись аудиоданных, обнаруженная среди обломков бункера 207, башня Хамеля, Каладон, в которой содержится информация относительно возможности канонизации лорда верховного командующего Солара Махариуса и расследования дела о бывшем верховном инквизиторе Иерониме Дрейке, обвиняемого в ереси и измене Империуму.
Идите в свете Императора.
Гигантский военный корабль содрогнулся от срикошетившего попадания батареи планетарной обороны. Впрочем, я считал, что «Люкс Императорис» получил срикошетившее попадание лишь потому, что еще был жив. Корпус остался неповрежденным. Мой остывший труп не плавал в межпланетном пространстве. На мгновение воцарилось совершенное спокойствие, как будто четверть миллиона человек — членов команды корабля и всех воинов Имперской Гвардии, которых он перевозил, — разом затаили дыхание.
Сквозь бронированный кристаллический купол в командном центре военного корабля я видел, как пылает мир. Деметрий был шаром, покрытым исполинскими лесами и древними храмами. Удары с орбиты подожгли те леса. Когда ночь объяла своими крыльями видимую часть планеты, материки исчезли за переливающимися огнями. Время от времени, когда флагман давал залпы из своих батарей, в мое поле зрения врывались мерцающие следы выстрелов. Пугающая красота.
Деметрий был не первым горевшим миром, который мне пришлось увидеть за десять лет, прошедших с тех пор, как я стал телохранителем Махариуса, и точно не станет последним.
Нас окружали огромные голоэкраны, транслировавшие трехмерные топографические карты этого сектора Галактики, по которому рокотала гигантская военная машина Крестового похода. Под каждым голоэкраном стояли широкие столы. Писцы и техноадепты передвигали по ним отображения армий и флотов. Я понятия не имел, что здесь происходит, но мне этого знать и не полагалось. Человек, которого я охранял, знал все это и даже больше.