Крестовый поход восвояси
Шрифт:
– Але, Капитан, ты тут то, решил ночевать под открытым небом?
– Что? – Я повернулся на голос, отгоняя воспоминания.
– Шо ты стоишь, как памятник себе? Где диалектический подход и историческая справедливость?
– В каком смысле? – непонимающе спросил я, констатируя но цветущему виду своего друга, что обстукивание каменного окорока дало какие-то весомые результаты.
– В смысле памятника двум бравым Мальчишам-Кибальчишам, гордо заныкавшим от злобных буржуинов и коварных феодалов страшную военную тайну.
– Лис, ты о чем?
– Прикинь, мы будем стоять здесь, протянув руки… то есть нет,
– Ли-ис!
– Короче, внимай. По ту сторону тролля во всю богатырскую мочь суетятся криптобиологи. Понятное дело, они тихо ошалели, услышав морзянку с нашей стороны, но потом, как ни странно, среди них нашелся кто-то цивилизованный и сумел прочитать мое послание потомкам.
– Ну-ну-ну, и что дальше?
– Ну, сначала они нас, понятное дело, поблагодарили за неоценимый вклад в криптобиологию, выразили надежду на скорую встречу, сообщили, что горят желанием пожать нам не то чтобы руки, скорее горло, но в целом – весьма милые ребята. Во всяком случае, пока они по ту сторону тролля.
– Лис, не томи, дальше-то что было?
– Ах дальше! – словно вспоминая о чем-то, хлопнул себя по лбу мой глумливый напарник. – В общем, я попросил подогнать сюда Рассела, а по пути подкинуть ему мыслишку, что неплохо бы прислать сюда какой-нибудь корабль.
– Какой корабль, ты о чем?
– Я так думаю, лучше, чтоб побольше, а то задолбала эта скученность. Ты как считаешь?
– Откуда у Рассела возьмется здесь корабль?
Лицо Лисa внезапно стало серьезным.
– Да, честно говоря, мне наплевать. Как ты считаешь, у Института в этом мире агентура есть?
– Конечно, – ответил я.
– Я надеюсь, среди них найдется кто-нибудь, по статусу выше чистильщика сапог в Бомбее. Вот пусть отвалят ему купу грошей на покупку судна. Что он там будет плести – дело десятое, это забота разработчиков. Если хочешь, я тебе навскидку могу дать пару версий: Вальдар фон Ингваринген, прежде чем исчезнуть вдали, зарыл здесь богатый шверинский клад. Или, скажем, мозоли, срезанные с окаменевшего тролля, обладают магическими свойствами, и человек, который постоянно носит их за пазухой, в воде не горит и в огне не тонет.
Я усмехнулся:
– Мысль, конечно, неплохая. Но даже если в Институте тут же дадут «добро», если бухгалтерия мгновенно изыщет требуемые средства, если ближайший стационарный агент, бросив все, займется снаряжением корабля, в лучшем случае он будет здесь через месяц. К этому времени шторма по Балтике будет гулять как по бульвару. Учитывая же репутацию этого острова, того, кто согласится плыть сюда, еще надо будет сыскать.
– Ничего, – отмахнулся Лис, – авось сложится. В любом случае попробовать надо. Потому что как ни крути, а корабль во как нужен. – Он рубанул ребром ладони по горлу. – Эх, блин, знать бы, как этот «чух-чух» в дракона превращался. Из теткиных платьев бы дельтаплан сварганили… Я бы враз за новым кораблем смотался. Эй! – Он постучал себя пальцем по груди в то место, где под нательной рубахой таился волшебный китайский дракон. – Хуанхэ твою налево, сделай-ка мне тут корабль. И шоб никаких джонок! Не хватало еще по Балтике на цветочных корзинках рассекать. – Произнеся это, Венедин обернулся, словно выискивая, не появилось ли где вожделенное
– Ладно, – утешил я Лиса, – пошли к троллю. Не ровен час, Рассел объявится.
Ожидание двадцать третьего герцога Бедфордского затягивалось. Ночь уже начала клониться к утру, и предрассветная сырость пробирала до костей, заставляя плотнее кутаться в плащ, когда над островом вновь послышались громкие крики.
– Что-то происходит, – прислушиваясь, сказал Лис.
– Надеюсь, не нечисть какая. – Я опасливо поглядел на нашего кремниевого знакомца.
– Вальдар Ингварович, Лис! – Запыхавшийся Ропша, придерживая путавшийся меч, выскочил на наше мемориальное плато. – Насилу вас сыскали!
– Что такое? – встревожено спросил я. – Что-то случилось?
– Парус на горизонте! – радостно выдохнул повольник. – С той стороны. Отсель не видать.
– Ну, вот и приплыли, – едва слышно прошептал Лис.
Глава 12
Путешествие длиной в тысячу миль завершается одним-единственным шагом.
Лис поглядел на меня, стараясь скрыть нахлынувшую тревогу. Шторм уже почти утих, и теперь для умелого шкипера пристать к берегу не составляло большой трудности.
– Неф вернулся? – маскируя волнение радостным возбуждением, спросил я.
– Нет. – Ропша покачал головой. – На парусах черные кресты. Тевтонский когг.
Массивные валуны упали с наших душ и, покатившись, сорвались с утеса вниз. Кажется, мы даже слышали громкий всплеск.
– Так что же мы стоим?! – выпалил Лис. – Скорее к берегу!
Тевтонский когг, борясь с прибрежной волной, промеряя глубину лотом, медленно, но неуклонно подходил все ближе к острову. Ликующая толпа робинзонов приветствовала своих спасителей громкими воплями, и с борта корабля уже тоже кричали моряки, призывая держаться, обещая скорое освобождение из островного плена.
– Слушай, Лис, – негромко сказал я, вглядываясь в приближающееся судно, – все это, конечно, восхитительно, но тебе не кажется странным, что за одни сутки в этих водах очутилось сразу два корабля. А считая с нашим, даже три.
Венедин посмотрел на меня с явным недоумением.
– Подумаешь, ну оказались. В конце концов, а почему бы им здесь не быть?
– Да так, – я пожал плечами, – просто им тут нечего делать.
Эту фразу Лис не удостоил ответом.
Тевтонский когг, вышедший неделю тому назад из Альштадта для патрулирования ганзейских торговых путей, был слегка потрепан штормом, но в целом вполне пригоден для дальнего плавания.
– Чертовы волны занесли нас сюда, – рассказывал шкипер, когда мы уже перебрались на корабль и он отчалил от берега. – Впрочем, не будь их, кто знает, сколько бы вам пришлось ждать спасения. – Он бросил почтительный взгляд на юную княжну, как бы вспоминая о внезапно возникшей необходимости подбирать слова в разговоре. – А вчера днем заметили на воде обломки корабля, ну и решили… – он сделал паузу, явно подбирая слова, – разбился, видать, кто-то на этих скалах. А потом птицу с запиской поймали, ну и пришли вот. – Похоже, лишенная привычных, милых сердцу капитана забористых оборотов речь давалась ему с великим трудом.