Крестовый поход

Вебер Дэвид Марк

Впрочем, Ангус понимал, что своими успехами Ланту обязан не только погоде. Фиванский адмирал уже подавил сопротивление на Новой Шотландии и сейчас занимался Новой Ирландией. Скоро придет черед Абердина!

Первым недобрым знаком стали вырубки. Фиванцы заставляли новогебридцев валить лес вокруг своих баз. Затем, под дулами конвоиров, местные жители стали прорубать широкие просеки по границам оккупированных зон. Сначала Ангуса это мало заботило. Ведь для такого титанического труда у фиванцев было мало тяжелых машин. А потом из Фив привезли дефолиант, и фиванские автожиры стали кружить по периметру оккупированных зон, поливая этим веществом

дубы, которые тут же сбрасывали листву.

Конечно, просеки не были непреодолимым препятствием, но воевать стало опаснее, и потери партизан возросли. Теперь в лапы к фиванцам в среднем попадал каждый девятый человек Ангуса. Долго так продолжаться не могло.

А ведь это была только первая ласточка! Потом фиванцы передислоцировали свои отряды быстрого реагирования так, чтобы благодаря расчищенным просекам их действия распространялись на более значительные территории. Сначала Ангус не понимал, что Ланту собирается делать с высвободившимися солдатами, но очень скоро адмирал перебросил их на Новую Шотландию, увеличив там фиванский контингент вдвое, и начал беспощадную войну против местных партизан. Он привлек новые автожиры и сканирующие спутники, поливал Новую Шотландию дефолиантом и уничтожал партизанские базы одну за другой. Едва ли четверти партизан с Новой Шотландии удалось перебраться на Абердин, остальные пропали без вести. Ангус надеялся, что хотя бы некоторым из них удалось уйти в подполье, но он слышал, что потери партизан были огромны.

А в начале зимы обнаружили и уничтожили его собственную первую базу. Хотя партизаны и сбили несколько фиванских летательных аппаратов и потери были сравнительно невелики, пропало множество бесценного снаряжения. Следующий удар Ланту наметил нанести по третьей базе, но разведчики Ангуса своевременно обнаружили приближавшихся фиванцев, и партизанам удалось скрыться без потерь, захватив с собой большую часть того, что было на базе.

Но вечно так продолжаться не может, думал Ангус. Раньше фиванцы были рады хоть чем-то навредить партизанам, а теперь Ланту непрерывно проводил тщательно подготовленные операции, умело используя превосходство в вооружении. Ангусу стало понятно, что адмирал решил любой ценой довести задуманное дело до конца.

— Господин адмирал первого ранга! Ликвидирован еще один партизанский лагерь! — Полковник Фраймак подошел к карте и воткнул булавку с флажком куда-то в отроги Новоирландских гор. — Наши разведчики сообщают, что уничтожено до тридцати процентов находившихся там партизан и почти все их снаряжение. Пленные сообщают, что, вероятнее всего, погиб и сам Клейборн.

— Даже так? — Ланту потер роговой щиток у себя на черепе.

Дункан Клейборн был новоирландским Ангусом МакРори. Если солдатам Фраймака действительно удалось его убить, по партизанам на Новой Ирландии нанесен очень тяжелый удар.

— Так точно! — Фраймак положил каску на стол, нахмурился, взглянул на карту и провел пальцем по изображению гор: — Нельзя ли переместить сканирующие спутники вот сюда? Партизаны не успели уничтожить все свои документы. Из захваченных бумаг вытекает, что где-то здесь у них находится крупная база.

— Наверное, можно! — Ланту подошел к Фраймаку. — Кроме того, на орбите сейчас вращается один из наших эсминцев. Можно послать его вместо спутника.

— В таком случае, господин адмирал первого ранга, полагаю, что к концу следующей недели мы уничтожим у них еще один лагерь, а к концу месяца, пожалуй, полностью очистим Новую Ирландию от партизан.

— Отлично! —

Ланту постарался, чтобы его возглас прозвучал убедительно. Как профессиональный военный, он действительно радовался своим успехам, с мрачным удовлетворением думая о том, что они посадили в лужу Хуарка, который требовал массированных бомбардировок. Впрочем, на самом деле все это уже не очень волновало Ланту. Ведь происходящее давно стало терять для него смысл.

Адмирал стал избегать Манака. Он знал, что расстраивает этим старика, но тот его слишком хорошо знал. От чувства безнадежности Манак старался укрепиться в своей вере, прогоняя мысли о неизбежном поражении, и сразу заметил бы, что адмирала терзают мучительные сомнения.

Ланту в очередной раз проклял собственную порядочность. Будь у него другой характер, он, наверное, плюнул бы на сомнения и не страдал бы от предчувствия того, что в один прекрасный день сам окажется в руках инквизиции.

Однако он не мог себя переделать и продолжать пребывать в бездействии, как когда-то в Редвинге не смог обречь свой флот на уничтожение. Стараясь действовать незаметно, Ланту тщательно изучал материалы новогебридских библиотек и их базы данных. Он сравнил исторические материалы Земной Федерации с учением Церкви и обнаружил множество несоответствий и расхождений.

Сплошная ложь! При этом ему было никак не убедить себя в том, что лгут земляне.

Кэтрин, с осунувшимся от усталости лицом, подбросила ветку в костер и прислонилась к стене пещеры. Ангус покрепче обнял ее за плечи, стараясь успокоить девушку и ничем не выдать своего беспокойства. Кэтрин никогда не призналась бы в том, что смертельно устала или напугана, но он чувствовал, как страх и усталость подтачивают ее силы. Он погладил ее по худым ребрам, но отдернул руку, коснувшись ее уже вздувшегося живота.

«Этого только не хватало! — с горечью подумал он. — Беременность на партизанской войне — это уж слишком!»

Он выругал себя за то, что все так получилось.

— Ну хватит уже! — Кэтрин схватила Ангуса за руку и прижала ее к животу, где был их будущий ребенок. — Мы оба в этом виноваты.

— Да, но…

— Никаких «но»! Если бы я вспомнила, что действие имплантированного контрацептива заканчивается… Если бы я не упрямилась и сделала аборт…

Ангус снова крепко обнял Кэтрин за плечи и смущенно прижался щекой к ее плечу. Сам он не стал бы противиться аборту. Как-никак, он многое повидал за свою жизнь. Целых семь лет он летал по всей Земной Федерации! Но новогебридцы были жителями Дальних Миров. Для них, в отличие от жителей Внутренних Миров, ребенок имел колоссальную ценность. Кроме того, Ангус понимал, что Кэтрин не стала делать аборт и по другой причине. Она решила сохранить ребенка, потому что он был частицей его самого — Ангуса! Если фиванцы убьют отца, он возродится в своем ребенке, которого Кэтрин будет любить и лелеять. В пещеру влетел Таллох, и Ангус нехотя повернулся к нему.

— Все уже здесь, — устало сказал тот, и Ангус кивнул.

— Завтра надо идти еще быстрее, — сказал он.

— Хорошо, — пробормотал Таллох, краем глаза глянул на Кэтрин, потом встрепенулся и добавил: — Пойду расставлю часовых.

Он исчез, а Ангус посмотрел на огонь и нахмурился.

— Я вот все думаю, — медленно проговорил он, — что это только вопрос времени… Очень скоро павианы вернутся на Абердин. А, Кэти?

— Я знаю, — устало ответила она.

— Тогда нам пора искать укрытие.