Крестовый поход
Шрифт:
— Иволга? — задумчиво переспросил Куренной.
— Зоя, — обернулся к нему Кирилл. — Зоя Бережная. Ты не знаешь, что с ней стало?
— Ничего. Она на Земле, работает в конторе, в аналитическом отделе.
— Шутишь? Она ж собиралась в дальний космос, подвиги совершать.
— Она сразу после школы замуж вышла, за Румына.
— Румын? Чернявый такой? Миша Штольцман.
— Точно. Он погиб через год в том самом дальнем космосе. А Зоя осталась одна с двухмесячной дочкой на руках.
— Так она одна сейчас?
— Нет, снова замуж вышла.
— За кого-то из наших? — нахмурился Кирилл.
— За меня, Черкес. Только я не знал, что ты в неё влюблен был.
— Да ладно, дело прошлое. А почему неудачно?
— Потому что я после той последней операции никак в себя прийти не мог. Сперва ей сообщили, что я погиб, а потом, когда я вернулся… Думаю, что для неё лучше б было, чтоб погиб.
— Дурак ты, Акела, — проворчал Кирилл, вытягиваясь на соседней лавке. — Помотался бы как я, без имени, без родины, без родных, без надежды, без будущего, знал бы, что такое «лучше б погиб». А у тебя семья, дети, руки-ноги целы, голова варит. Совесть, брат, иметь надо.
— Твоя правда, — усмехнулся Куренной. — Полечу с вами домой, семейную идиллию налаживать.
— Вот это — правильно. У вас всё получится. Вы с Зоей — хорошие.
Игорь покосился на него, а Кирилл с мечтательной улыбкой смотрел на огонёк, выглядывавший из носика смешного, похожего на чайник, светильника. А потом за окном во дворе послышались голоса, и Кирилл резко приподнялся.
— Что-то случилось, — проговорил он и, встав, подошёл к окну. Отворив его, он выглянул во двор и увидел ратника, которого часто видел рядом с воеводой. Тот разговаривал с матрёниными братьями.
— Что случилось? — крикнул Кирилл.
— Спи, парень, — отозвался Влас. — До утра время есть. А по утру княгиня войско собирает. Крепость раймонитскую брать будем.
— Час от часу не легче, — проворчал Кирилл, закрывая окно, и посмотрел на Куренного. — Значит так, Акела, ты отдыхай, а я к княгине. Вот уж не знал, что штатным парламентёром стану.
Выбежав из дома, он промчался по тёмным улицам и взбежал на высокое крыльцо терема. Его узнали и, когда он заявил, что у него до княгини есть дело важное, препятствий чинить не стали.
Заспанная сенная девушка проводила его в покои княгини. Он вошёл в высокую светлую горницу, где у стены стояла широкая кровать. На ней лежал Ясноок, а рядом сидела в домашнем белом платье княгиня. На коленях она держала серого зайчика, которого ласково поглаживала по длинным ушам.
— Ну, что не спится? — спросила она, пытаясь придать своему голосу строгости, но это у неё не очень получилось. Видно, до его прихода ворковали супруги, как две горлинки.
— Государыня, не вели казнить, вели слово молвить, — проговорил Кирилл, удивляясь, что вспоминает все эти сказочные присказки, которые слышал в детстве.
— Говори уже, — кивнула она.
— Я всё о том же. Не посылай в крепость войско. Позволь сперва мне туда съездить. Я уговорю их сдаться.
— Ты, голубь, никак слово какое заветное знаешь, — не без иронии
— Знаю, — кивнул он. — Но оно секретное и если я его выдам, оно силу потеряет. Дозволь государыня. Зачем попусту кровь проливать? Твердыня у раймонитов неприступная, орудия мощные, дорога туда нелёгкая. А у них, может, ещё штурмовые катера или бомбардировщики остались. Кто их знает? А я — один. Убьют — не велика потеря. Плакать по мне особо некому.
— А это — соврал, — усмехнулся Ясноок, поглядывая на него. — Наверняка дома девка ждёт. Пусть счастья попытает, Младушка. Чего нам людей туда-сюда гонять.
— Ладно, голубь сизый, — серьёзно проговорила княгиня. — Как рассветёт, бери коня и поезжай. Но учти, один день жду. Скажи им, чтоб к вечеру под стены пришли и оружие сложили. Не придут, сама за ними явлюсь.
— Хорошо, — покладисто кивнул Кирилл. — Так и передам. Слово в слово.
— Ступай, — разрешила Млада и повернулась к мужу.
Кирилл поклонился и, уже выходя, замер. Взгляд его снова упал на зайчика, который настороженно и несколько смущённо смотрел на него. У зайчика была перевязана правая лапка.
Утро снова занялось над Светлозерьем и осветило степь, и лежащий посреди неё разбитый звездолёт, похожий на рухнувший готический замок. Эта невесёлая картина была отлично видна на широких экранах в аппаратной штаба гарнизона, расположенной в южном бастионе крепости.
Войдя в аппаратную, капитан Драган приветствовал находящихся там коменданта и нескольких рыцарей. Он подошёл к мониторам, и какое-то время сосредоточенно наблюдал за тем, как степняки и сварожичи появляются из пробоин звездолёта, а потом, побродив вокруг, уходят обратно. От города к звездолёту уже двигался конный отряд, а с другой стороны от белых шатров госпитальеров приближались два лёгких вездехода.
— Мы вмешаемся? — спросил Драган, обернувшись к Карначу, который сидел в своём кресле, возложив ноги в начищенных сапогах на командный пульт, и полировал ногти.
— Приказа не было, — не отрываясь от своего занятия, проговорил тот. — Инициатива в таких случаях бывает вредна, капитан.
Драган тревожно взглянул на монитор.
— А если его не будет?
— Будем действовать по обстановке, — отозвался комендант.
— А сейчас нельзя по обстановке?
— А сейчас обстановка диктует необходимость ожидания приказа.
— А тебе что, подраться охота? — усмехнулся капитан Валуа.
— Если подраться охота, то пойди в казарму и дай кому-нибудь по морде, — посоветовал Карнач.
— Ага, — усмехнулся Драган, — в казарме мне наваляют по шее, а потом вы меня запрёте в карцер.
— Обязательно, — подтвердил комендант, — по законам военного времени. И ты ещё мне спасибо скажешь, что я тебя не повесил.
— Ладно, будем ждать, — с некоторым сожалением взглянув на экран, проговорил Драган и вышел.
Карнач вздохнул и, отложив пилку для ногтей, снял ноги с пульта.