Крестьянский Брест, или предыстория большевистского НЭПа

Павлюченков Сергей Алексеевич

Несмотря на то, что настроения крестьянской массы играли в гражданской войне решающую роль, само по себе отдельно взятое крестьянство не представляло самостоятельной силы. Маркс справедливо заметил, что парцелльное крестьянство в связи со своими особенностями не может быть самостоятельной политической силой. Попытки крестьянства в течение войны создать нечто свое, особенное, неизбежно носили местный, ограниченный характер, как, например, движение Махно. Там же, где это движение пытались вывести из рамок мужицкой вольницы и придать ему некоторые организационные формы, напоминающие государственные, как это было в «антоновщине», оно моментально возбуждало недовольство крестьян и терпело неудачу и поражение.

Крестьянство не могло выступить в качестве организационной общественной силы, посему оно было обречено делать выбор между двумя враждующими сторонами. История гражданской войны свидетельствует,

что после короткого знакомства с буржуазно-помещичьей контрреволюцией крестьяне делали совершенно однозначный выбор в пользу советского государства. Ф. И. Дан, один из лидеров меньшевизма, после окончания гражданской войны сказал на съезде Советов: «В нашей победе более всего сказалось то, что когда перед крестьянами встает призрак старого помещика, старого барина, чиновника, генерала, то русское крестьянство непобедимо, несмотря на голод, холод и глубокое недовольство Советской властью. Крестьяне все силы отдают на то, чтобы отразить самую возможность возвращения старого помещика и старого царя» [247] .

247

60. Восьмой Всероссийский съезд Советов. Стен, отчет. М., 1921. С. 43.

О выборе крестьянства говорили широко развившееся в тылу Колчака партизанское движение, разложение самой колчаковской армии, красноречивые признания самих крестьян. На псковской губернской беспартийной конференции в конце 1920 года, как описывается в докладе губкома, выступавший старик-крестьянин даже заплакал на трибуне, рассказывая о «кошмарах, производимых белогвардейцами, когда они хозяйничали до прихода Красной армии. Причем этот делегат, не скрывая, сказал, что и он в числе других крестьян ждал прихода белогвардейцев и на горьком опыте убедился, что несут белогвардейцы трудящимся» [248] .

248

РЦХИДНИ, ф. 17, оп. 60, д. 9, л. 39.

Во время восстания в Новоград-Волынске и захвата его белыми там произошел характерный эпизод. Белогвардейцы явились к заседавшему крестьянскому съезду с просьбой наделить помещиков землей, так как они теперь тоже принадлежат к числу бедных людей. На это члены съезда ответили, что они большевики и давать помещикам землю не собираются [249] . Трудно что-либо добавить к этому эпизоду, показывающему непримиримую, можно сказать, почти генетическую ненависть крестьян к помещичьему классу.

249

Там же, ф. 2, оп. 1, д. 11782, л. 11.

Советские секретные службы занимались перлюстрацией почты и составляли регулярные сводки из содержания писем, которые достаточно объективно отражали положение дел на местах. Характерно, что в корреспонденциях из тех городов и губерний, где не было белогвардейцев, сквозило перманентное отрицательное отношение к Соввласти и большевикам, но там, где успели похозяйничать белые, картина наблюдалась несколько иная.

Отрывок письма из Херсонской губернии:

«Настроение населения Украины в большинстве на стороне Советской власти. Возмутительные зверства деникинцев… изменили население в сторону Советской власти лучше всякой агитации. Так, например, в Екатеринославе, помимо массы расстрелов и грабежей и пр., выделяется следующий случай: бедная семья, у которой в рядах армии сын коммунист, подвергается деникинцами ограблению, избиению, а затем ужасному наказанию. Отрубают руки и ноги, и вот даже у грудного ребенка были отрублены руки и ноги. Эта беспомощная семья, эти пять кусков живого мяса, не могущие без посторонней помощи передвинуться и даже поесть, принимаются на социальное обеспечение республики» [250] .

250

Там же, ф. 17, оп. 65, д. 453, л. 115.

Да, помимо прочего, та жажда мести, с которой наступали белые армии, сослужила им плохую службу. Нельзя понять такие случаи, какой, например, произошел в апреле 1919 года: красноармейский Курский полк побратался с деникинцами и все легли спать одним лагерем. Ночью казаки начали

рубить сонных красноармейцев, те бросились в панике бежать, но уже с соответствующим настроением против казаков [251] .

Очевидцы из Воронежской губернии сообщали в письмах, что в июне, при наступлении белых, крестьянам был отдан приказ рыть окопы около Ердовиц, «но крестьяне отказались, говоря, что не желают портить хлеба окопами, все равно сражаться никто, говорят, не будет — не за что». Но вот через несколько дней появились беженцы с юга, рассказывали, что «казаки зверствуют, отбирают все имущество, грабят, убивают и секут пленных. Народ идет в церковь, встречает казаков, которые велят раздеться, а то и убивают» [252] .

251

Там же, ф. 17, оп. 65, д. 4, л. 41 об.

252

Там же, ф. 17, оп. 65, д. 141, л. 62.

В период сильных колебаний крестьянства сыграло большую роль еще одно обстоятельство, на которое очень много внимания обращали писатели и почти не замечали историки, увлеченные сугубо классовым анализом событий революции и войны. На всех совещаниях по партийной работе в деревне всегда отмечалось, что работа комсомола в деревне идет намного успешней, чем деятельность парторганизаций. Комсомол приобрел заметное влияние среди сельской молодежи. Причиной тому было существование исконного разлада между поколениями крестьянства. Антагонизм поколений не миф, а реальность, особенно в старозаветной русской деревне с ее патриархальным укладом, зачастую превращавшимся в деспотию хозяина, главы семейства над остальными членами семьи. Противоречия в крестьянской семье определили ход многих важных событий в тот период. Показательна история «чапанной войны», охватившей в марте 1919 года Симбирскую и Самарскую губернии. Это было, пожалуй, самое крупное крестьянское восстание за всю гражданскую войну по числу его участников — до 150 тысяч, получившее свое название от слова «чапан», означающего крестьянскую одежду.

Лозунги повстанцев были самые распространенные: «За Советскую власть!», «За Октябрьскую революцию!», «Долой коммунистов — насильников и грабителей!» П. Г. Смидович, ездивший во главе особой комиссии для выяснения причин и ликвидации последствий восстания, особо подчеркивал, что двигающиеся толпы восставших «состояли из крестьян пожилого возраста в чапанах, с участием середняков и даже бедняков, [но] молодежь держалась пассивно или относилась отрицательно к движению» [253] .

253

Там же, д. 65, л. 25.

Она так же невозмутимо смотрела, как хладнокровно красноармейцы, их сверстники, душили восстание старцев в чапанах, поднявшихся с пиками и вилами. Противоречиями между крестьянскими поколениями в немалой степени объясняется и тот удивляющий факт, что часто и повсеместно вспыхивавшие восстания крестьян неумолимо подавлялись крестьянами же — одетыми в солдатскую форму крестьянскими сынами, взятыми из соседней или далекой губернии. Эти противоречия породили многие важные политические, военные, социально-психологические и семейные коллизии эпохи классовой войны. В свое время это легло в основу многих «Донских рассказов» Шолохова.

Осенью девятнадцатого после непрерывной полосы неудач продовольственная политика большевиков наконец дает результаты. В дни, когда белые армии на Юге достигают максимального военного успеха, когда в ЦК РКП(б) лихорадочно готовятся к переходу на нелегальное положение, продразверстка приносит свои первые ощутимые плоды. В Москву поступают сообщения о начале массового подвоза хлеба на ссыппункты. Причем в некоторых местах власть оказалась совершенно неподготовленной к такому успеху, даже вынуждена была вмешаться ЧК. 15 октября Дзержинский доложил Оргбюро ЦК, что, по полученным им сведениям от Аткарской ЧК (Саратовская губерния), ссыпка хлеба идет чрезвычайно успешно, все амбары переполнены, хлеб ссыпается прямо на землю, вагонов для погрузки не хватает, и запросил: не следует ли ЧК принять «какие-либо» меры воздействия на транспорт [254] ?

254

Там же, оп. 112, д. 9, л. 70–71.