Крейсер I ранга “Адмирал Корнилов". 1885-1911.
Шрифт:
На “Корнилове” тем временем, не ведая о грядущем, продолжали попытки выбить из крейсера его все никак не подтверждающиеся “блестящие проектно-технологические характеристики”.
1/13 июня 1888 г. в традиционных, – чтобы не огорчать начальство – политкорректных выражениях, Е.И. Алексеев докладывал из С.-Назера о “непредвиденных работах при сборке кормовой машины” и о необходимости “укрепления кулисы золотникового привода от большого цилиндра передней машины”. Вообще-то на швартовых результаты были “довольно удовлетворительные”, но окончательно судить о них можно будет лишь после проведения всех этих работ и проверки машин в действии. В конце этого обстоятельного, выдержанно в том же тоне донесения Е.И. Алексеев пояснял, что “в настоящее время вследствие признанной необходимости сделать довольно важное приспособление к золотниковому приводу
Неудачей окончилась попытка форсировать испытания, принятая 16/28 июня. С донесением от 26 июня Е.И. Алексеев вместе с описанием причин произошедшей аварии высылал в Петербург чертеж приспособления к золотниковому приводу, который должен был предотвратить упорно сохранявшиеся содрогания кулисы большого золотника.
Приложив самые энергичные меры к изготовлению, предложенному, как надо было понимать, самим изобретателем г. Джоем, Е.И. Алексеев не рассчитывал швартовые испытания провести ранее 14/26 июля. К приему команды он предполагал подготовить корабль 8/20 июля. МТК усилия изобретателя г. Джоя оценил весьма пессимистически. Журналом № 52 по механической части от 30 июля 1888 г. он за неимением другого решения и во избежание принципиальных конструктивных переделок согласился с предложенным решением. Отмечалось, что из-за отсутствия действительно эффективных компенсаторов к золотникам существующих типов (где же, спрашивается, был МТК, одобряя проект крейсера и его машин?) эффект от предлагаемых усовершенствований будет незначительным.
Тем временем 19 и 20 июля во Франции, и опять без особо утешительных результатов, провели на швартовах испытания обеих машин. Установка компенсаторов к золотникам больших цилиндров и приспособление к золотниковым приводам низкого давления облегчили, как писал Е.И. Алексеев, их действие для передвижения золотников, и “содрогание кулис уменьшилось”. В итоге, как он полагал, результаты получились
“довольно удовлетворительные” за исключением вентиляции машинных отделений. Здесь, невзирая на “механические приспособления” (какое дивное косноязычие!) температура “в некоторых частях” доходила до 40° (шкала измерения не уточнялась). Пришлось в каждом котельном отделении устанавливать по два вентилятора.
Исхитрившись, предварительные испытания (под французским коммерческим флагом) вместо 3 августа, как планировали, провели 30 июля. На них выявилась необходимость чугунные кронштейны от золотниковых приводов больших цилиндров заменить стальными (их продолжавшееся “дрожание” заставило за них бояться). Сообщая 8 августа о прибытии команды, Е.И. Алексеев снова отодвигал сроки сдачи, предупреждал начальство, что на подготовку к выходу в океан надо еще не менее двух недель, но и их едва ли хватит, чтобы успеть справиться с подробной ревизией котлов и машин после выхода 30 июля.
Сюрпризы могла принести и предстоящая перед новым выходом двухчасовая швартовая проба. Забот прибавила и начавшаяся 9 августа кампания. По рапорту Е.И. Алексеева, на еще не загруженном корабле (осадка кормой 22 фут 9 дм, носом 17 фут 7 дм) числилось (все из 5 флотского экипажа) 3 штабс-офицера, 15 обер-офицеров, 27 унтер-офицеров, 209 рядовых. Все они представляли довоенное поколение флота, и им, исключая нескольких офицеров не довелось принять тот тяжкий крест испытаний, который предстоял двум русским тихоокеанским эскадрам в 1904-1905 гг. Соответственно рутинным, в духе предшествовавших мирных десятилетий (их отобразили мемуары Г.Ф. Цывинского, записки священника Дьякова, письма Ф.В. Дубасова и др.), формировался и на “Корнилове” такой же уклад службы, где повседневные заботы быта далеко оттесняли вопросы боевой подготовки 1* .
1
* В августе 1888 г. в офицерский состав “Адмирала Корнилове" входили: командир квпитан 1-го ранга Евгений Иванович Алексеев, старший офицер капитан 2- го ранга Владимир Владимирович Линдестрем, ревизор лейтенант Вильгельм Федорович Шульц, Командир 2-й роты Вирен Роберт Николаевич, командир 3-й роты лейтенант Всеволод
Сдаточно-испытательная пора и вовсе не оставляла для нее места. Приемка предметов снабжения, угля и 16 пушек Гочкисса заняла все время от начала кампании 9 августа до 27 августа, а с прибытием членов комиссии начали готовиться к официальным испытаниям.
30 августа 1888 г. крейсер вышел на официальные испытания полного хода при натуральной (естественной) тяге в топках котлов. Мрачные приземистые стенки Брестской крепости равнодушно провожали крейсер под французским флагом. Похожий на свой французский аналог “Адмирал Корнилов” не привлекал внимание публики, зато забот хватало на его борту, где проводили проверку качества корабля, построенного союзной державой. Но испытания никак не хотели казаться блистательными, и фирма к ним, полагая на особые обстоятельства заказа, гарантирующие от штрафных санкций, особого рвения не проявила.
К удивлению Е.А. Алексеева, наспех собранная заводская команда на корабле появилась “за несколько дней до пробы”. Осадки корабля составляли 23 фут 3 дм ахтерштевнем, 19 фут 6 дм форштевнем и 21 фут 4.5 дм средняя. В грузу на пробеге корабль имел водоизмещение 5377 т, хотя по контракту полагалось лишь 5029,27 т. Такое несоответствие произошло из-за накопившейся перегрузки, и комиссия, надо отдать ей должное, проявила, видимо, высокую принципиальность, заставив фирму всю перегрузку “взять с собой на испытания”, а еще не принятые грузы восполнить приемом водяного балласта.
При испытании вспомогательные механизмы бездействовали, пар расходовали только на рулевую машину и электрическое освещение машинных и котельных отделений и на вспомогательный котел. Давление в главных котлах, вместо спецификационного 9.5 атм., составляло лишь 8,75 атм. Температура воздуха в обоих кочегарных отделениях составляла 40°R на верхних площадках и 32°R у топок котлов. Пробег 31 августа 1888 г. на мерной линии у острова Belle lie (современное написание сохранилось) близ С.-Назера прошел удовлетворительно. При осадке носом 19 ф 6 дм и кормой 23 ф 3,5дм в Бискайском заливе постоянный ход получился 16,5 уз. Мнения комиссии и Е.И. Алексеева здесь почему-то разошлись.
В акте о результатах говорилось, что золотниковые приводы системы Джоя (Joy) действовали удовлетворительно, но в обеих машинах они продолжали обнаруживать “дрожание”, заметное у ЦНД и не столь сильное у ЦСД. Затем появился и “скрип” в компенсаторах золотников ЦНД. В рапорте от 2/14 сентября Е.И. Алексеев уже с ноткой жалобы на “недосмотр завода” писал, что разогревание штока ЦНД левой машины, а затем и “скрип” в цилиндре добавочного двигателя от золотника левой машины появились во время начатого затем 6-часового пробега с большой скоростью при естественной тяге. Чтобы разобраться в причинах столь неприятного явления, пробеги на полный ход прервали. Вместо этих решили провести проверку предусмотренного контрактом расхода топлива в продолжение 24-часового экономического хода. Фактически его сократили до 23 часов.
Опасаясь непогоды в уже наступившей осени, идти решили не в Брест, а Шербург. Пробег начали вечером 1/13 сентября и окончили в 4 ч дня 2/14 сентября. Согласно контракту, отключили ЦНД, чтобы машины работали по схеме совокупной системы. Подачу угля строго контролировали, подавая его в мешках емкостью по 40 кг. Питание котлов происходило “без затруднений” из холодильника с добавлением, как отмечалось в акте, “некоторого количества забортной воды”. Как добавлял в своем рапорте Е.И. Алексеев, паровой штурвал и машинные телеграфы “действовали вполне хорошо”. Расход угля для 9-уз скорости составил 21,6 т. Комиссия же отмечала в акте, что ниже требовавшейся оказалась пустота в холодильнике. Общий расход (от 23 до 30 мешков в час) составил 570 кг.