Крейсер. Дилогия
Шрифт:
В разуме женщины уже не осталось ничего. Ни чувств, ни мыслей, ни желаний.
И только Роман связывает ее с прежней Авророй. Роман — и одно-единственное: «Ты. Никогда. Не. Причинишь. Вреда. Моим. Детям».
В остальном же…
Она знает, что дальше враги пройти не должны. И они не проходят. Они строят ордера, готовясь обороняться. Надо отдать должное нопашцам — они не трусы. И дерутся. У Авроры преимущество в технологиях. У нопашцев в силе, людях, технике.
Сорок змей
Кто одолеет?
Эскадра Русины шла на форсаже. Выли и стонали от перегрузок двигатели.
Нам биться с врагом беспощадно,
Стоять за тебя до конца.
Ведь отчего дома граница
Идет через наши сердца…
В рубке рядом с Рико Эстевисом стоял и Эрасмиус Гризмер. Рико с радостью удавил бы доктора. Но нельзя. Он — создатель и Авроры и кораблей. Случись что…
Оба гнали от себя мысль о том, что, может быть, уже и все… и случаться нечему.
Рико был готов вынырнуть из гипера и тут же идти в бой.
Данил, оставшийся на планете, переживал за сына и невестку.
А Эрасмиус… За своих детей. Да-да… Он сотворил крейсера. Он растил их. Ухаживал. Вложил душу… Разве это — не его дети?
Может, у кого-то иное мнение — плевать! Вот уж это ученого не волновало ни в малейшей степени.
Жизнь — ничто. Знание — все.
Он принес в этот мир много нового знания. И оно не погибнет. Это — главное.
Пульсирует серый браслет на запястье, покрываясь алыми полосами. Он знает — пока браслет не покраснел полностью, бой еще идет. Они еще сражаются.
Помощь должна успеть.
Мертвыми глазами смотрят в экраны пилоты.
Аврора обещала задержать эскадру Висена.
Все знали Аврору. Корабли шли, повинуясь ее программам. Сокращая путь. Она пообещала — и она это сделает. Даже ценой своей жизни. Но никто из указанной точки не уйдет. Потому что потом найти их в гипере будет нереально.
У них больше нет живых кораблей. Больше некому обнаружить врага в подпространстве. И его не выманить. Они могут уйти — и вынырнуть у Русины. Уничтожая тех, кого поклялся защищать флот.
У них только один шанс. Задержать врага именно здесь. И уничтожить.
Аврора продержится. Да. Но какой ценой?
«Пожалуйста, девочка, дождись!!! Дождись помощи!!! Мы уже идем…»
Они ничего не могли сделать. Корабли шли через гипер без их активного участия. Оставалось только сжимать кулаки и повторять одно и то же: «Держись. Пожалуйста, держись…»
Третий.
Пятый.
Двенадцатый…
Кончились заряды. Корабль небоеспособен. Остался «последний удар». Так Эрасмиус Гризмер
Тридцать пятый.
Двадцать седьмой.
Шестнадцатый.
Корабли один за другим выходили из боя. Аврора недрогнувшей рукой отправляла их на таран туда, где было нужнее всего.
Больно? Пусть. Если эта падаль доберется до ее детей, будет больнее…
Роман… Краем сознания Аврора ощущала его присутствие. Ему тоже было больно. И это подхлестывало.
Уничтожить врага. Любой ценой. Ее муж, ее дети, ее Родина неприкосновенны.
Тридцать восьмой.
Пятнадцатый.
Четвертый…
Один за другим корабли выходили из строя.
Аврора не считала время. Но ей показалось, что прошло так мало…
Она оценила вражеский флот.
Висен пока еще цел. Оно и понятно. Он в самом центре построений. Туда так просто не добраться. Надо быть гением. И пройти с точностью до миллиметра.
На это способна только она.
Попробовать еще потянуть время?
Аврора отправила еще один корабль на смерть. Привычно передернулась, стряхивая с себя боль.
Надо использовать всё.
Экран в рубке флагмана опять загорелся.
— Уходи, Тар.
Ничто другое не заставило бы Интаро отозваться. Но это имя… которого он так добивался в ту ночь, его имя…
Аврора не зря изучала психологию. И сейчас ее разум работал на пределе мощности. И решения появлялись сами собой.
— Тварь…
— Твоя эскадра будет разбита. Пожалей людей.
Аврора тянула время. И параллельным потоком мышления рассчитывала место.
Она должна вынырнуть из гиперпространства и взорвать корабль. Проблема в другом. Если на том месте, куда она вынырнет, кто-то окажется — взрыв произойдет раньше времени. И не факт, что Интаро будет уничтожен.
Этого допустить нельзя. Поэтому просчитать и сто раз перепроверить!
И никак иначе!
— Людей? — Интаро Висен зашелся страшным булькающим смехом. — Людей? Ты на брюхе ползать будешь, тварь!
Аврора покачала головой:
— Не буду.
Еще пара минут, и готово.
«Рома, прости меня. Хотя… Ты и так простишь, родной. Это ведь наши дети там, за нашими спинами. Наша жизнь. Мы умираем, а они пусть живут. Не отягощенные моим проклятием. Моим безумием».
— Будешь… — Висен расписывал, что он с ней сделает. Впрочем, это уже не имело значения…
Маршрут был проложен.
— Тар, — позвала Аврора.
— Что? — осекся Висен. Не столько от обращения по имени, сколько от тона, которым это было произнесено. Нежного и томного…