Креза среднего возраста. Сборник рассказов
Шрифт:
Кстати и с женским полом тоже всё как-то сразу стало налаживаться. Правда, с телефоном это было никак не связано.
Первое о чём ты подумал, после того как открыл глаза было то, что телефон ночью опять звонил. Ты помнил это отчётливо. Причём он делал это очень нехорошо. Ну, в смысле нехорошо звонил. Звонил громко, звонил
Ну а что было дальше? Вот телефон позвонил, один раз, другой, третий, ты проснулся – и что потом? Ведь не в первый раз уже он звонит ночью. Давай вспоминай.
Ты каждый раз встаёшь на такой звонок, идёшь к телефону, а потом просыпаешься утром в своей постели и не помнишь ничего, что произошло дальше, после того, как ты поднял трубку (если ты её вообще, поднял). И последнее что удаётся запомнить, это то, что звонит телефон. При этом он весь трясётся от злости, едва не подпрыгивает на том месте, где установлен и красный не от пластмассы, а от того, что сильно нагрелся – в любое другое время суток телефон зелёного цвета.
Телефон звонит так сильно, что хочет именно дозвониться, а не просто так звякнуть. Наверное, он скажет сейчас что-то, что тебе не понравится. Наверное, он скажет, что ему плохо, что он умирает. Что он решил покончить с собой, что он объелся таблеток. Телефон скажет это совсем незнакомым голосом, но при этом, назовёт, не чьё-нибудь, а твоё имя. А может, телефон будет нести полную околесицу, и ты не поймёшь ничего. Тогда с ним всё ясно. Он просто бредит от перегрева. В лучшем случае телефон будет просто звонить и молчать. Звонить и молчать до бесконечности.
Скорее всего, ты так никогда и не решился ответить на этот ночной звонок. Ты просто подходил и стоял рядом, слушая, как он надрывается. Потом брал его на руки, нежно гладил по горячему корпусу, успокаивал, как успокаивают маленького
У нас по улицам теперь ходят телефоны. Телефоны почти полностью заменили собой людей. У телефонов есть ноги (это для того, чтобы быть как можно более мобильными), есть руки (а это чтобы себя в них держать заодно и нажимать на кнопки). Однако у этих ходячих телефонов полностью отсутствует зрение. Глаза телефонов обращены внутрь. А иногда они лишены также и слуха. Уши-то заткнуты.
И вот эти слепые и тугие на ухо телефоны, перезваниваясь между собой, перемещаются в городском пространстве, проваливаясь в канализационные люки, попадая под машины, натыкаясь сослепу на столбы, деревья, а также и на другие телефоны. Такие же в точности, как и они сами.
***
Утром по дороге на работу я всегда мечтал повстречать самого себя, идущего той же дорогой только не туда, а оттуда десять часов спустя. Тогда я вечерний рассказывал бы самому себе утреннему, что интересного произошло на работе за день. Возможно, меня утреннего следовало бы о чём-то предупредить, морально подготовить к чему-то. Ведь прошедший день опытней настающего.
Впрочем, даже если не обмениваться между самим собой никакой информацией, мне было бы достаточно просто посмотреть на себя со стороны. Я бы по своему лицу догадался, как у меня прошёл день и в каком настроении я возвращаюсь. И мне почему-то всегда казалось, что вечерняя версия меня самого должна быть беззаботнее версии утренней. Для вечерней версии всё кончилось, а для утренней версии даже не началось. Поэтому она уже идёт отдыхать, а мне ещё предстоит отработать на её месте десять часов.
И пусть я не знал, что ждёт меня на работе, но мне было точно известно, что ожидало дальше его самого. Шаг за шагом. По дороге домой и непосредственно дома.
Конец ознакомительного фрагмента.