Кричащая лестница
Шрифт:
«Локвуд и Компания
Хорошо известному агентству парапсихологических исследований «Локвуд и Компания» требуется новый младший оперативный сотрудник. Его обязанности: анализ сообщений о появлении призраков на месте и их ликвидация. Претендующий на это место должен быть ВОСПРИИМЧИВЫМ к сверхъестественным феноменам, хорошо обученным, предпочтительно женского пола и не старше пятнадцати лет. Просим не беспокоиться людей, склонных к пустой трате времени, мошенников и лиц с криминальным прошлым. С предложениями обращаться в письменном виде, приложив свою фотографию, по адресу: Лондон, Портленд-роу, 35».
Я
Это был жилой квартал, как и все остальные в этой части Лондона. Дома здесь стояли старые, еще викторианской эпохи, со ступеньками, которые вели к каждому крыльцу прямо с улицы, с колоннами возле крыльца. С колонн свисали набитые лавандой корзины. Этот квартал носил следы былого, теперь изрядно потрепанного, аристократизма. И здешние дома, и их обитатели когда-то явно знавали лучшие дни. На углу находилась маленькая зеленная лавка – из тех, где можно купить буквально все, от апельсинов до обувного крема, молока и магниевой вспышки. Возле лавки на покосившемся столбе висела призрак-лампа, тоже видавшая виды. Ее большие ставни были закрыты, импульсные лампы потемнели, линз вообще не наблюдалось. Столб и все железные части призрак-лампы покрылись ржавчиной.
Ну что ж, начнем все по порядку. Я взглянула на свое отражение в зеркальце бокового вида ближайшего ко мне автомобиля, сняла бейсболку, провела пальцами по волосам – достаточно ли хорошо я выгляжу для кандидатки в столичные оперативники? Произвожу впечатление человека, имеющего отличный послужной список и высокую квалификацию? Или скорее похожа на провинциальную девчонку, получившую за последние семь дней отказ в шести агентствах? Трудно сказать.
Я пошла по улице.
Дом 35 по Портленд-роу оказался четырехэтажным белым особняком с выгоревшими зелеными ставнями и розовыми цветочками в оконных ящиках. Внешне особняк выглядел еще более обветшавшим, чем дома по соседству. Буквально каждая поверхность здесь просила, чтобы ее заново покрасили или хотя бы хорошенько помыли. У ограды висела небольшая деревянная табличка с надписью:
«Э. Дж. Локвуд и Компания, исследователи. После наступления темноты позвоните в колокольчик и ожидайте за железной чертой».
Я на секунду остановилась, с грустью вспоминая красивый таунхаус агентства «Тенди и сыновья», просторные офисы в «Аткинс и Армстронг» и прежде всего сверкающее стеклами огромное строение агентства «Ротвелл» на Риджент-стрит… Но собеседования ни в одном из них я не прошла. И выбора у меня уже не было. По Сеньке и шапка.
Толкнув хилую железную калитку, я ступила на узкую, мощенную треснувшими каменными плитками дорожку. Справа от меня виднелись крутые ступеньки, спускавшиеся во внутренний дворик у цокольного этажа, это было тенистое местечко, увитое разросшимся
Проигнорировав колокол, я переступила железную черту перед порогом и громко постучала в дверь.
Очень скоро из нее выглянул толстенький юный коротышка в больших круглых очках.
– А, еще одна, – сказал он. – А я думал, что на сегодня мы уже закончили. Или вы новая рассыльная от Арифа?
– Кто такой Ариф? – спросила я.
– Владелец магазинчика на углу. Обычно он в это время присылает к нам кого-нибудь с пончиками. Но у вас, похоже, нет с собой пончиков. Жаль, – разочарованно ответил очкарик.
– Нет. Но у меня есть рапира.
– Значит, вы еще одна кандидатка, – вздохнул толстячок. – Ваше имя?
– Люси Карлайл. А вы мистер Локвуд?
– Я? Нет.
– Так я могу войти?
– Да. Последняя перед вами девушка только что зашла. Судя по ее виду, долго она у нас не задержится.
В это время из глубины дома раздался истошный крик. Он эхом пролетел над увитыми плющом стенами, вспугнув сидевших на деревьях птиц. Я ошеломленно отпрянула назад, автоматически выхватив висевшую у меня на поясе рапиру. Крик сменился какими-то булькающими звуками, а затем окончательно стих. Я удивленно следила за стоящим в двери очкариком. Он даже не шелохнулся.
– Да, вот так, – сказал он. – Ну что ж, вы следующая. Проходите.
Ни тот крик, ни этот неприветливый юнец не добавили мне уверенности, поэтому я наполовину уже готова была извиниться и уйти. Но после двух проведенных в Лондоне недель у меня почти не оставалось вариантов. Провалюсь здесь, у Локвуда, и придется наниматься в ночную стражу вместе с другими безнадежными мальчиками и девочками. Между прочим, в том, как развязно вел себя со мной этот очкарик-толстячок, четко читалось, что он как раз очень надеется на то, что я уйду. Ну уж нет, не дождешься. И я быстро прошла вслед за неприветливым парнем в прохладный просторный холл.
Пол здесь был выложен паркетными плитками, стены увешаны книжными полками из красного дерева. На полках вместо книг вперемешку лежали туземные ритуальные маски, горшки, иконы, ярко раскрашенные раковины и сушеные тыквы. Рядом с входной дверью стоял узкий столик для ключей, а на нем – лампа с подставкой в виде хрустального черепа. За столиком я увидела большую потрескавшуюся кадку для растений, из которой торчали зонтики, трости и рапиры. Дальше была вешалка, возле которой я притормозила.
– Подождите минутку, – сказал очкарик. Он по-прежнему оставался возле открытой двери.
Очкарик был чуть старше меня, примерно одного со мной роста, но, конечно, гораздо массивнее. Черты его лица казались какими-то размытыми, единственной запоминающейся деталью можно было, пожалуй, считать только мощную квадратную нижнюю челюсть. За стеклами очков я рассмотрела ярко-синие глаза. Волосы у парня были светлыми, почти песочного цвета, и очень толстыми, они напомнили мне лошадиный хвост. На парне были белые кроссовки, джинсы и небрежно заправленная в них, выпирающая на животе футболка.