Крик ангелов
Шрифт:
На Райли эта краткая речь произвела впечатление. Очевидно, пленник действительно чувствовал себя в большей безопасности, сидя в этой клетке под замком, как крыса, забившаяся в нору, нежели здесь, рядом с ними. И радости при освобождении из плена, из этой стеклянной коробки, он, вопреки ожиданиям Райли, совершенно никакой не испытывал.
И на Кейда эти слова тоже подействовали. Райли видел, как командир снял повязку с глаза и принялся оглядывать стеклянные стены вокруг.
— Они заговорены! Все стены заговорены!
Пленник покосился на Кейда, выражение гнева на его лице
— Конечно, заговорены, а как вы думали! Неужели считаете, что тут можно обойтись пуленепробиваемыми стеклами?
Кейд собрался что-то сказать, но, видно, передумал. Резко развернулся и стал смотреть в сторону входа, через который они прошли около часа назад. Райли успел заметить, что здоровый левый его глаз все еще закрыт. И сообразил, что командир сейчас пользуется внутренним зрением правого глаза, незрячего, затянутого молочно-белой пеленой.
— Потрошители! — крикнул Кейд по рации; секунду спустя двойные двери в конце помещения распахнулись и в коридор ворвались демоны, выжившие после недавней схватки.
Похоже, у этих тварей не было ни тактики, ни стратегии, что вполне устраивало команду «Эхо», бойцам не хотелось, чтобы их постигла печальная участь рыцаря Калевеккио. Предупреждение Кейда достигло слуха Чена и Ольсена, оба они стояли примерно в пятнадцати футах от входа и успели подготовиться к нападению. Через несколько секунд центральный коридор превратился в стрельбище. Демоны оказались зажатыми в узком пространстве между пуленепробиваемыми, да к тому же еще заговоренными стеклами клеток. И потому у них не было другого выхода, кроме как всей толпой устремиться вперед, к людям, а тем только того и надо было. Они поливали их беспощадным огнем, грохот выстрелов эхом отдавался в замкнутом помещении, пули вонзались в плоть врагов, крошили и рвали ее в клочья.
Пока бойцы, оказавшиеся на передней линии обороны, успешно отражали атаку, Райли с Кейдом заняли позицию за их спинами. По команде Кейда два стоявших впереди бойца опустились каждый на одно колено, что позволило открыть огонь второму ряду рыцарей. Оглушительный грохот винтовки Райли слился с треском очередей пистолета-автомата Кейда, и в эту какофонию звуков органично вписались выстрелы их товарищей.
Под ураганным огнем демоны превратились в жалкие ошметки.
Едва успели Дункан, Ольсен и Дэвис присоединиться к своим, как все уже было кончено.
В последовавшей за оглушительным грохотом канонады тишине откуда-то из дальнего конца коридора донесся сдавленный вопль.
Райли резко развернулся.
И лишь мельком успел заметить, как окутанный чьими-то черными крыльями и беспомощно барахтающийся доктор Бханджи исчезает за дверью.
Коридор вновь опустел.
Глава 19
ИГРОВАЯ КОМНАТА ФРАНКЕНШТЕЙНА
Итак, с исчезновением доктора Бханджи они потеряли всякую надежду получить информацию из первых рук. И настроение в команде воцарилось самое унылое. Как могли они допустить такую оплошность, оставить беззащитного человека без присмотра и охраны? Словом, корить себя рыцарям было за что.
Им только и оставалось, что продолжить поиски. Кейд приказал своим людям идти по центральному проходу, через двери в противоположном его конце.
То, что они обнаружили там, лишь усугубило тревогу и настороженность.
За дверью находилась лаборатория, причем оснащенная по самому последнему слову науки и техники. Ольсен никогда не считал себя настоящим ученым, однако был достаточно образованным человеком, чтобы понимать разницу между простым и электронным микроскопом. Но то, что он увидел здесь, превосходило все его ожидания. Такой сложнейшей техники для измерения и наблюдения неизвестно чего он еще не видел, даже не предполагал, что она существует.
Больше всего заинтересовали его два ряда стеклянных емкостей, расположенных в центре помещения. И он подошел разглядеть их поближе.
То были цилиндрической формы емкости высотой около восьми футов каждая, наполненные густой жидкостью желтоватого оттенка. Они напомнили ему сосуды в кунсткамерах, где держат в формальдегиде разных чудных особей. Впрочем, сравнение это наиболее подходило к самой крайней в левом ряду емкости, где в желтоватой жидкости плавало обнаженное тело молодого человека.
Подойдя поближе, Ольсен понял, что был не совсем прав.
То было тело гуманоида, это несомненно. Торс с двумя руками и двумя ногами, а также головой на шее, все пропорции соответствуют. Но там, где должно находиться лицо… была лишь гладкая плоть. Ровным счетом ничего — ни глаз, ни носа, ни рта. «Точно пустое полотно перед тем, как к нему подойдет художник и начнет вырисовывать черты», — подумал Ольсен, не в силах оторвать взгляда от этого странного создания. Рта нет. Носа — тоже. Так как же он дышит, вернее, дышал? Как мог вырасти до таких размеров, не имея возможности дышать? И это странное отсутствие черт не есть результат ранения. Так как же это существо смогло существовать?
Тело, погруженное в жидкость, слабо шевелилось. Вот оно слегка повернулось, и внимание Ольсена привлекла задняя сторона правого плеча. От основания шеи и до середины спины все тело было покрыто небольшими птичьими перышками, больше всего напоминающими гусиные. Что еще странней, ниже эти перышки превращались в ряды радужных чешуек, которые переплетались, накладывались одна на другую и тянулись ровным слоем по всему остальному левому боку создания до внутренней стороны колена.
Что, черт побери, это за штука?
Подошел Райли, встал рядом, тоже уставился, вытаращив глаза.
— Ну и урод!
Ольсен кивнул, он не решался заговорить. В обычных обстоятельствах он бы первым отпустил какую-нибудь добродушную шутку, особенно в такой напряженной ситуации, как эта. Но в этом… создании, плававшем перед ним в желтой жидкости, изначально было что-то не так, нечто претящее здравому смыслу и законам природы, и подобрать нужные слова не удавалось.
Похоже, Райли уловил его настроение, потому как лицо его сразу стало серьезным, даже хмурым.