Крик Новорождённых
Шрифт:
— Ополчение не может их остановить. Люди бегут. Мы тут в безопасности, даю слово.
Обещание казалось ему самому пустым и фальшивым. Он ощущал сухость и горечь в желудке, глаза то и дело туманили слезы.
Налетчики атаковали неровный строй пикинеров. Джессон видел, как они разворачивают коней боком. Их было больше пятидесяти. В ряды защитников полетели стрелы. Ополченцы стали падать. Некоторые дергались и вопили. В ответ выпустили лишь несколько стрел. Может быть, в двух всадников и попали. Неприятельские конные лучники снова развернулись и сделали второй залп. На этот
Стук копыт по булыжнику гулким эхом отражался от домов. Когда мимо пронесся первый разбойник, Джессон непроизвольно пригнулся. Прямо перед их домом убили мужчину, Хан знал его. Тело ударилось о стену, кровь брызнула на булыжник, и невидящие глаза уставились прямо на Джессона.
Джессон отшатнулся, прижимая ладонь к губам. Волной подкатила тошнота. Он давился, хватая ртом воздух.
— Ох, Боже Всеведущий, сохрани своих слуг! — забормотал он. — Мы предаем себя Твоей милости!
— Он отвернулся от нас! — прошипела Кари. — Не трать время на разговоры с Богом. Думай о том, как спасти семью!
Джессон почувствовал, как его захлестывает стыд. Он двинулся к ним, ощущая, что его мысли начинают проясняться. Грохот копыт на улице начал стихать, хотя он все еще слышал топот бегущих ног, вопли и треск досок чуть дальше к северу.
— Мы находимся там, где надо, — сказал он, нагибаясь к ним и гладя сына по голове. — Если они пройдут мимо, то нас никто не заметит. Если они подожгут дом, мы сможем выбежать отсюда назад или вперед, через склад или мастерскую. Все ценности с нами. Бог нас не оставит.
Последние слова он произнес, глядя Кари в глаза. Ему было нужно, чтобы она ему верила.
— Так что мы можем только ждать, так?
— Я не воин, — ответил Хан. — Наше место здесь.
Из соседней лавки раздался громкий стук. Сквозь стену слышались чужеземные голоса и звуки, как будто по камню волокли дерево. И совершенно узнаваемый треск пламени.
— Мы сгорим здесь! — с отчаянием выпалила Кари. — Почему мы не побежали, когда нападение только началось?
Хан не мог смотреть ей в глаза. Выпрямившись, он попятился.
— Нам надо защищать то, что нам принадлежит.
— Чем? Ты не увез нас, потому что побоялся двинуться с места! И теперь мы в ловушке. Твой Бог спасет нас от огня и меча?
Ставни разлетелись, осыпав лавку щепками. Лицо налетчика было окружено светом и обведено дымом и пламенем горящего дома напротив. Он удовлетворенно кивнул, что-то крикнул через плечо и влез в окно. Еще два налетчика взломали широкие входные двери. Кари завопила и прижала сына к себе. Хан заслонил ее собой. Больше ему ничего не оставалось.
Он поднял руки, чтобы оттолкнуть врагов.
— Не трогайте их! — сказал Джессон дрожащим голосом. Они даже не приостановились. Одетые в легкие доспехи и плащи для верховой езды, они быстро преодолели короткое расстояние, отделявшее их от него. Один ударил его кулаком в висок — и Хан рухнул на руки второго. В глазах потемнело, в ноздри ударила вонь — пот и промасленная кожа. Джессон стал вырываться, но его крепко держали. Острие клинка, приставленное
Грабитель наклонился и бросил какой-то приказ Кари. Она продолжала кричать. Он еще раз произнес те же слова, но Кари не пошевелилась. Тогда он вырвал мальчика из ее рук и передал другому налетчику.
— Все будет нормально, — с трудом выговорил Хан. — Спокойно. — Он почувствовал, что по щекам текут слезы. — Пожалуйста, пощадите мою семью! — попросил он. — Пожалуйста!
Разбойник только чуть сильнее прижал к его боку острие меча. Его товарищ отвесил Кари оплеуху, чтобы заставить замолчать. Зажав ее лицо рукой в перчатке, он повернул голову Кари вправо и влево, одобрительно хмыкнув.
— Отпустите ее! — Хан снова начал вырываться. — Не трогай ее, цардитский ублюдок!
Острие меча прокололо ему кожу и вошло в тело. Боль оказалась невероятной. По боку потекла кровь.
Разбойник сгреб Кари за ворот платья, видимо собираясь его сорвать, но вместо этого выпрямился, поднимая женщину на ноги. Потом начал толкать ее перед собой.
— Хан, помоги мне! — снова закричала Кари. — Помоги нам!
Но Хан не мог сдвинуться с места из-за меча. Он беспомощно смотрел, как его сына и жену выводят из лавки на улицу. А потом острие меча резко убрали. Хан стремительно повернулся, но цардит оттолкнул его. Он яростно глянул в обветренное долгими переходами лицо врага, сжал кулаки и бросился вперед, зовя близких.
Грабитель засмеялся — и рукоять меча ударила Хана Джессона в висок.
От Брода Чаек до Харога, столицы Атрески, нужно ехать целый день. Джеред приказал своей команде подробно изучить книги Атрески, прежде чем утвердить величину налога за полугодие. Ему следовало бы остаться с ними, поскольку Атреска числилась членом Эсторийского Конкорда меньше шести лет и являлась весьма непростой провинцией.
Система учета налогов была малоэффективной, а на северных окраинах и вдоль границ с Госландом и Цардом наблюдалось заметное сопротивление властям. Атресские сборщики то и дело устраивали волокиту и саботаж, и в результате Джереду пришлось отрядить больше пятисот своих сборщиков, которые устанавливали и отлаживали непростую систему налогообложения в атмосфере тлеющей гражданской войны.
Набеги и вторжения из Царда еще больше осложняли работу сборщиков, и поэтому казначей понимал, зачем его везут в Брод Чаек. Однако он видел все это и раньше, так что не рассчитывал узнать или услышать нечто новое.
Джеред пустился в путь с шестью своими людьми и пятьюдесятью солдатами Атрески. Кавалерийский отряд был хорошо вооружен и облачен в доспехи, так что наверняка в такую погоду страдал от жары. На концах поднятых копий трепетали вымпелы. Луки за спиной, мечи в ножнах. Солнечные зайчики танцевали на отполированных наголенниках и наручах, шлемах и кирасах. За солдатами ехали повозки, на которых везли вещи первой необходимости, походную кузницу и палатки для тех, кто лишился крова. Демонстрация силы и поддержки, а также неизменности намерений. Томал Юран, маршал-защитник Атрески, был местным жителем и гордым человеком. Джеред не ожидал от него ничего иного.