Крик Новорождённых
Шрифт:
Васселису казалось, что под надписями и яркими красками, покрывающими маску, просвечивает улыбающееся лицо, и на краткий миг он улыбнулся тоже. Вокруг него слышались плач и бормотание, сопровождавшие слова поминовения и приветствия, которые произносила мирская чтица. Каждая фраза только усиливала чувство несправедливости и невероятной потери, понесенной всеми. Маршал тесно прижал к себе Нетту, слушая чтицу — жену рыбака, на чьи плечи легла эта обязанность после убийства Элсы Геран.
— … Всех нас Бог призывает вернуться в Его объятия и воссоединиться с Его любовью, прежде чем наши циклы на Его земле продолжатся. И мы, оставшиеся,
Слеза выскользнула из уголка ее левого глаза и покатилась по щеке. Она снова открыла писания.
— Пусть маска Ардола Кессиана висит в Доме и присматривает за нами в течение одного цикла. Пусть он следит за нами и поддерживает нас. И пусть те, кто ищет его совета, приходят сюда, ничего не опасаясь, и просят его о поддержке. Пусть его только что закончившаяся жизнь согревает наши сердца в грядущие сезоны. Да будет так.
— Как будет всегда, — откликнулась толпа.
— А теперь я приглашаю всех, кто желает, положить дары в дорожный сундук Ардола, чтобы у него была свежая еда и одежда на пути к объятиям Бога.
Чтица опустилась на колени и открыла небольшой деревянный ящичек с резными изображениями корней и солнца. Он будет наполнен дарами горожан и зарыт у ног Кессиана. Васселис первым подошел к сундучку и, опускаясь рядом с ним на колени, сжал руку чтицы.
— Спасибо тебе, Элена. Твои слова — это слова истинного Бога. — Он положил в сундучок охотничий нож. — Это тебе, Ардол, мой милый старый друг, чтобы тебе было чем охотиться на твоем пути. Да улыбнется тебе Бог. — Васселис почувствовал, как у него сжимается сердце. — А я, оставшись здесь после тебя, посвящу жизнь тому, чтобы добиться справедливого воздаяния за преступления, совершенные во имя Бога женщиной, которая прикидывается Его слугой.
Маршал встал и протянул руку Нетте. Они возглавили процессию от Дома Масок. От места, куда им в ближайшие дни придется много раз возвращаться, чтобы поминать тех, кто не должен был уйти столь рано.
— Теперь мне нужно идти к Аркову, — сказал Васселис, снова ощутив на душе страшный груз ответственности. — Поговорить с ним. Убедить.
— Не давай ему тебя увезти! — с отчаянием попросила Нетта. — Тебе надо быть здесь. Тебе надо добиться того, чтобы наш сын мог вернуться.
Васселис содрогнулся. Кован! Он брошен в неизвестность. Он слишком молод, чтобы принять ответственность, которая на него легла. Он сильный юноша, но это… Васселис мог только молиться о том, чтобы те, кто специально оставлен им на такой случай, и те, с кем Кован и Восходящие встретятся случайно, помогли ему. Помогли им всем. Теперь маршал мог только пытаться уберечь их дом для того, чтобы они могли вернуться. Если такой день когда-нибудь наступит.
Он проводил Нетту до виллы и передал заботам обоих людей, а потом сел на коня. Маршал направился вверх по склону холма в сторону Карадука: там, на почтительном расстоянии от Вестфаллена, разбил лагерь Арков. С ним было сто шестьдесят левимов. Сорок дворцовых гвардейцев сопроводили Коройен, Веннегура и оставшихся в живых воинов Доспехов Бога прочь
Канцлер уехала с большой неохотой, чуть ли не обвинив Аркова в сговоре с Васселисом и сочувствии вестфалленской ереси. Арков сохранил безукоризненное спокойствие и в соответствии со своей должностью капитана дворцовой гвардии Адвоката официально зарегистрировал ее обвинения против конкретных лиц, но также занес на бумагу и контробвинения Васселиса. Он обещал, что будут назначены слушания. И они произойдут в Эсторре, а не в Вестфаллене.
Наконец Арков разрешил Васселису оставаться на свободе на время поминания Ардола Кессиана, а Васселис, со своей стороны, не собирался злоупотреблять этим доверием. Арков — порядочный человек, того же типа, что и Пол Джеред. Ему предстоит далеко пойти в Адвокатуре.
Арков выехал встретить маршала, и они вдвоем поехали шагом вниз по склону в направлении озера Фристос.
— Как ты понимаешь, она вернется, — сказал Васселис, когда обмен вежливыми фразами закончился.
— Ее вернут в Эсторр, и мой заместитель зачитает перед Адвокатом те обвинения, которые ты выдвинул. Не думаю, чтобы она куда бы то ни было отправилась.
— Ты наивен, капитан. Мы оба знаем, что Адвокат не станет ее задерживать, а значит, у нее окажутся развязаны руки. А ее глаза устремлены только в одну сторону.
— Я не могу арестовать канцлера ордена, — отозвался Арков. — И я должен уважать ее слово. Я могу только передать ее во власть Адвоката. Все остальное не в моих силах.
— Ты ее не видел, — возразил Васселис, — А я видел. Я видел фанатизм в ее взгляде, который побуждал ее действовать. Она перерезала горло чтице Вестфаллена на глазах всего города. Тут сотни людей, которые готовы это засвидетельствовать. Обладай ты такой властью, как у нее, что бы ты стал делать?
Арков какое-то время молча смотрел на него, пока они ехали по выжженной солнцем траве.
— Маршал, вам известно, как мы трое, приезжавшие сюда, относимся к вам. И вы знаете, что произошло с Д'Алинниусом и почему канцлер вообще здесь оказалась. Но в конечном итоге мы все отвечаем перед Адвокатом, а она приказала вас арестовать.
— Ты не должен меня увозить. С тем же успехом мы можем сами сжечь Вестфаллен!
Арков поднял руку, и Васселис попытался успокоиться. Он разжал пальцы, судорожно стиснувшие поводья коня.
— Послушайте, — проговорил капитан. — После отъезда канцлера я могу говорить откровенно. Я здесь не только по поручению Адвоката, но и по поручению казначея Джереда. Он приписывает страх, владеющий Адвокатом, воздействию канцлера, которая напичкала Дел Аглиос ложью относительно опасности Восходящих для ее правления. Джеред опасается, что, уничтожив Восходящих и вас, канцлер убьет нечто потенциально спасительное для Конкорда.
— Не преувеличение ли это? — откликнулся Васселис. — Дела наших Восходящих основаны на мире, а не на войне.
— Я знаю, что он вам говорил об их способности к разрушению. А еще он полагает, что Адвокату, а через нее — канцлеру нельзя позволить уничтожить это оружие. Он будет очень недоволен тем, что мне не удалось взять под свой надзор Восходящих.
— Джеред действует наперекор ей? — Васселис остановился.
— Он опасается за Конкорд. Вы знаете его тревогу по поводу исхода войны. Он думает только о благе Конкорда, и хотя казначей любит Адвоката, но служит он Конкорду и всем народам, которые в него входят.