Крик Новорождённых
Шрифт:
Он тер запястье, на котором были следы от обморожения.
— За мной стоит команда, которая потребует расплаты за то, что ты сотворил, — спокойно пояснила Патония. — Наши правила в море очень просты. Мера за меру. Если он ослепнет, то ослепнешь и ты.
Миррон ахнула, но Гориан только покачал головой. Ответил Кован.
— Извините, капитан, но я не могу позволить вам сделать это!
— Прошу прощения?
— Мой отец поручил Восходящих моим заботам, и им не будет причинено зло.
— Твоим заботам? Но ты не держишь их под контролем, — возразила она. — Тем не менее этот поступок не может остаться
Миррон кивнула, краснея.
— Это знак Бога. И взрослые мужчины чуют ее на тебе, словно это свежевыжатый сок спелого плода. Старайся не высовываться. А теперь вы все убирайтесь с моих глаз, пока я не отдам иного приказа. Чем бы вы ни обладали, у вас не будет никакой защиты, если моя команда захочет мстить.
Направляясь мимо Патонии к трапу, ведущему вниз, Ардуций приостановился и прищурился на линии, исходившие с юго-востока, из-за острова Кестер. Он нахмурился.
— Что-то не так? — осведомилась капитан.
— Вам стоило бы подвести корабль ближе к берегу. Первый шторм заката соластро будет здесь через семь дней.
Патония медленно повернулась, глядя в голубое, без единого облачка небо.
— Не думаю, Ардуций. Это Тирронское море, и мы далеко от перелома сезона.
Ардуций пожал плечами.
— Через семь дней, — повторил он.
Оскорбившись, капитан гневно посмотрела на него.
— Нелепая мысль. Ступай вниз.
ГЛАВА 46
848-й Божественный цикл, 39-й день от рождения соластро, 15-й год истинного Восхождения
Ардуция вышвырнуло из койки так, что он ударился о противоположную стену. Он быстро оглядел себя. Ему повезло. Переломов не оказалось, хотя синяки останутся. Позже Оссакер им займется. Конечно, если они не потонут. В каюте царил мрак, свеча давно упала и потухла. Ардуций тряхнул головой и открыл свой разум энергии, которая кипела вокруг него. На него словно обрушился водопад холодной воды, сметающий все на своем пути.
Мальчик видел энергетические карты Гориана и Оссакера с поразительной четкостью. Оба сидели на койках, цепляясь за их края и пробуя силу, которая грохотала вокруг них. За стенами крошечной каюты, вне корабля, бесновался шторм, принесшийся с юго-востока именно тогда, когда предсказывал Ардуций, и быстро их нагнал. Ураган представлялся ему пылающим желтовато-белым светом, он свивался в кольца, кружился и выплевывал нити и лоскуты энергии, обладавшие громадной мощью, но почти мгновенно распадавшиеся.
Ардуций ощущал его приближение как все нараставший груз у себя на плечах. Другие Восходящие тоже его почувствовали, хотя не так остро и не так рано. Он понятия не имел, собралась ли Патония приблизиться к берегу, но происходящее ему не нравилось. Расширив границы сознания, мальчик все равно не мог ощутить поблизости ровных импульсов суши, хотя, возможно, это объяснялось тем, что шторм затмевал все остальное.
— Поразительно! — прошептал Гориан.
— Меня тошнит, — сказал Оссакер.
— Какая неожиданность! —
После недолгого всплеска стыда, который он испытал в тот день, когда ослепил такелажника, Гориан быстро стал прежним. Ардуций вспомнил, как заплакал, когда услышал, как Гориан в молитве просит отца Кессиана простить его.
— Заткнитесь оба! Я пытаюсь сосредоточиться.
— А в чем дело?
— Он становится сильнее. Разве ты не видишь, как энергия срывается с неба? — Ардуций это чувствовал. Это было похоже на воду, которая уходит в отверстие ванны. Воронка свивалась в сердце урагана. — Ох, нет!
— Куда ты? — спросил Оссакер.
Ардуций оперся о стену, когда очередная волна качнула их с борта на борт. Мешанина из вещей поехала по полу, и чья-то голова громко стукнулась о дерево. Гориан хмыкнул.
— Приближается сильный ветер. Очень сильный. Я хочу предупредить Патонию. Надо плыть навстречу шторму.
— Тебе нельзя выходить! — напомнил ему Оссакер.
— Я предпочту быть выпоротым, а не потонувшим. Оставайтесь здесь.
Дверь с треском открылась. На пороге стояли Патония с матросом, который держал фонарь. Они были мокрыми с ног до головы. Капитан сгребла Ардуция за ворот ночной сорочки.
— Идем со мной.
— Осторожнее! — запротестовал тот.
Она подтянула его к себе, лицом к лицу.
— Заткнись, ведьменок! Пора доказать мне, что от тебя в этом мире есть какая-то польза.
Патония быстро протащила его по резко кренящемуся с борта на борт кораблю, мимо гребцов, которые пытались заставить корабль двигаться. Здесь царила какофония криков, скрипа и хриплого дыхания, к которым примешивались страх и удары волн о дерево. Вода хлестала по палубе и хлюпала на настиле под ногами. Никто не пытался ее вычерпывать. Ардуций ощутил груз усилий гребцов как нечто плотное, как стену упрямой решимости, составленную из волевой энергии напряженных тел моряков.
Он проковылял вверх по кормовому трапу, когда корабль как раз ринулся в утробу волны. Чьи-то руки выдернули Ардуция из люка прямо в шторм. На открытой палубе мир представлял собой вздымающийся мрак. Море под ними качалось и собирало силы, чтобы броситься на крошечный кораблик, который был одинок в этой тьме. Ардуций увидел пену на волнах, а тучи над ними шли так низко, что, казалось, до них можно дотронуться.
Он ухватился за поручень, шире расставил босые ноги на промокшей скользкой палубе и посмотрел вперед. Там никого не было. Спущенный свернутый парус шлепал по мачте. Трое мужчин прилагали все силы, чтобы удержать румпель прямо. Корабль обгонял шторм, в то время как дождь хлестал почти горизонтально. Полоса молнии разорвала ночь, открыв Ардуцию пугающую картину океана — он был покрыт белыми гривами и вздымался высоко над ним.
Освобожденная молнией энергия ударила как тяжелая пощечина. Ардуций повернулся к Патонии. Их головы почти соприкасались.
— Чего вы от меня ждете? — выкрикнул он. Ветер рвал его слова в клочья.
— Ты почувствовал это! — проорала она в ответ. — Теперь скажи, куда ураган движется. Когда он нас минует. — Капитан помолчала. — Скажи, куда мне вести корабль.
Ардуций знал ответ.
— Надо повернуться и идти навстречу шторму.
— Я не могу повернуться. Если волна ударит нам в борт, мы опрокинемся. Надо плыть вперед.