Крик

Стриж Елена

Сегодня опять совещание. Ну почему их надо делать в конце дня, разве нельзя утром, на свежую голову. Вот теперь сижу и выслушиваю отчеты, доклады и споры. Моя обязанность – быть на этих совещаниях, а через час намечается еще планерка по проекту, клиент хороший, новая конфетная фабрика. Они чуть что, сразу звонят в свой головной офис, ничего не могут без их одобрения сделать. Теперь все уперлось в то, что актер, который должен играть в ролике, болеет, а нового никак не утвердят, а через неделю начинается широкомасштабная рекламная компания. Вот и вопрос, что теперь делать?

– Я на планерку, – сказала Максиму. Он буркнул, похоже даже не придал моим словам внимание, я фыркнула и пошла

в свой кабинет.

– Ты идешь? – окликнул меня Алексей, это у него проблема с клиентов. Могла бы отмахнуться, какое мне дело, что они придумают, но правила есть правила, на важных планерках я обязана присутствовать. Это просто правило, а правила нельзя нарушать.

– Да, сейчас, – вздрогнула я, как будто проснулась от мыслей.

На улице было душно, влажно. В небе медленно кувыркались облака, они сталкивались, смешивались, превращаясь в бесформенную массу, похожую на грязные подтеки. Если присмотреться, то складывалось впечатление, что кто-то невидимой рукой мешал небо. Оно крутилось, бурлило, иногда прорывалось солнце, но тут же пена облаков растекалась и закрывала последние отверстия в небе.

Что-то мне грустно. Я вошла в комнату переговоров, там уже все собрались, облепили стол как пчелки и что-то там гудели, спорили. Похоже, не только я была в не у дел этому жужжанию, еще и Сергей, наш художественный консультант. Он забился в уголок и, ни на кого не обращая внимание, что-то как всегда черкал в своей папке. Сколько помню, он не расстается с ней и все время что-то рисует. Увидев меня, он дернул бровями, как бы говоря: «Привет, и ты попалась». «Да, попалась», – сказав сама себе и найдя свободное место, уселась за стол.

Мне всегда нравилось слушать, о чем они говорят. Особенно нравилось смотреть, как их порой совершенно нелепые идеи обрастали конкретикой. Наброски концепции, рисунки, звуки, песни, потом съемки и вот уже готовый ролик. Порой он получался таким потрясным, что мне казалось, что мы такого не могли сделать. Но именно мы и делали эту замечательную рекламу. Мы профессионалы и я горжусь нашей командой.

Минут через десять заметила, что посматриваю на Сергея. Он, положив ногу на ногу, чуть скрючившись, что-то усердно черкал карандашом. Он красивый юноша, не обращала раньше на это внимание. Худой, немного неопрятный, нечесаные волосы, грязные от угля пальцы. В общем, художник, что еще сказать. Он взглянул на меня, приятный, даже можно сказать, мягкий взгляд, он играючи подмигнул мне. «Что это он задумал?» – подумала я. «Опять меня рисует? Вот неугомонный, и что за подмигивания, что за наглость».

Я встала, на меня никто не обратил внимания. Не спеша, как бы между прочим, подошла к нему и, нагнувшись, спросила:

– Опять?

– Красивый, – оторвав свой взгляд от листа бумаги, сказал он.

– Что красивый? – немного растерявшись, спросила я.

– Он, – Сергей даже не оторвался от своей работы.

– Что? – ничего не поняла я.

– Лифчик красивый.

Он сказал это так спокойно, как будто речь шла о погоде. С моего лица мгновенно сошла улыбка. Прижав руку к груди, я выпрямилась. На мне была голубоватая блузка, достаточно плотно прилегала, но я все же не учла, когда нагнулась перед ним. Сказать, что он наглец? Нет, я не могла. Меня он поставил в неловкое положение. Возмутиться? Показать себя истеричной бабой или промолчать, как будто ничего и не было?

Повернулась к столу. Они так шумели и спорили, что если бы Сергей во весь голос это сказал, вряд ли хоть кто-то услышал бы его слова. Вернулась на свое место. И все же он наглец. Кто я ему? Но на душе было приятно. Не от слов, а от того, что он это заметил, лифчик и вправду был красивый.

Сергей иногда поднимал глаза, посматривал

в мою сторону. Взгляд был серьезным, ну прямо профессор, так и хотелось чем-то в него запулить. Скомкала лист бумаги, чтобы бросить в него, но передумала. Вспомнила его рисунок, то, как он меня представляет. Не совсем прилично, даже вульгарно. Серьезная женщина за столом в пол-оборота, юбка на коленях и разведенные в стороны коленки. Нда… Вот как он меня видит, ну что же, а почему бы и нет. Стоило мне об этом подумать, как в груди появилась щекотка. Я не испугалась своих мыслей, даже наоборот, они меня развеселили, но вот чувство, что породило эта мысль, меня сильно удивило.

Мне захотелось это сделать. Какое мне дело до других, почему я должна спрашивать их мнение, я взрослая женщина. Да, взрослая… Это слово меня чуть охладило. Но думать я не перестала. И чем дольше это тянулось, тем сильней мне хотелось так поступить.

Он был милым, даже стал мне нравиться. Почему сейчас? Раньше не видела этого, не замечала. Но сейчас мне не давал покоя его взгляд, строгий, немного наигранный, но глубокий, гипнотизирующий.

Я пересела на дальний край стола, тут никого не было, все столпились вокруг Алексея и каждый считал себя обязанным высказаться по предложению. Я посмотрела на них, потом на Сергея, он так и не перестал черкаться в своей папке. Вот он заметил, что я пересела от него подальше. Похоже, он даже на мгновение задумался. Положила ладони на колени, он чуть приподнял голову, как будто знал, что хочу сделать, но видно было, что его больше интересовал рисунок в папке, чем я.

Тихо потянула ладони к себе, а вместе с ними и ткань юбки заскользила по ногам. Сергей заинтересованно посмотрел на меня и уже не косился в папку. Еще немного… Я не стала интриговать и играть, не стала тянуть время. Просто, перебирая пальчиками, потянула юбку повыше. Вот открылись коленки, я еще выше потянула ее, а потом еще. Было интересно наблюдать за Сергеем, как он внимательно следил за мной. Его брови приподнялись, но лицо было все такое же серьезное. А потом осторожно стала разводить ножки в стороны. Не сильно, но это было уже нагло с моей стороны, вульгарно, и даже пошло, но я не остановилась. В душе так защемило, так заныло, не помню, когда такое было в последний раз. Считала себя скромной и рассудительной, порядочной и преданной, но то, что в этот момент творилось у меня в душе, заставляло все шире и шире раздвигать колени. Что я делаю? Почему? Что за развязность и вульгарность? Но ответа я не могла найти. Я остановилась, так же медленно сомкнула коленки обратно, поправила юбку и внимательно посмотрела на Алексея. Вовремя.

– Все, решили, завтра начинаем, – скомандовал он и встал из-за стола.

– Закончили? – громко спросила их.

– Да, клиент согласился на замену, завтра дубли делаем и на утверждение, к четвергу все успеем.

– Ну и замечательно, – обрадовалась я.

– Я побежала, – звонким голосом пропела Настя.

– Стоять! – скомандовала я, все опешили и посмотрели в мою сторону, – Я, так понимаю, контракты, что раздала на днях, у меня в кабинете лежат?

– Ну, я… – Кто-то решил мне перечить.

– Я еще пять дней назад выдала бланки с контрактами для чего? – и строго посмотрела на них. – Домой никто не идет, пока не увижу их у себя на столе, – и, повернувшись к Сергею, так же строго добавила. – Тебя также это касается.

С этими словами я встала и пошла к выходу.

– Я его заполнил, он только у меня на столе лежит, – забубнил Максим.

– И? – спросила я, ожидая ответа.

– Можно завтра занесу? Мой автобус, он… – И замахал руками. Я помню, что Максим живет за городом и каждый день ездит на автобусе, а он ходит четко по расписанию.