Крикеры
Шрифт:
Салливан выругался себе под нос.
— Хорошо, чёрт. Кому я здесь ещё могу доверять…
Затем он дал Филу чёткие указания относительно работы лаборатории своего поставщика.
— Замечательно, Пол. В глубине души я знал, что ты хороший парень. Но я хочу ещё одного, и ты знаешь, что это такое.
Салливан недоверчиво посмотрел на него.
— Какого хрена ты говоришь? Я только что вручил тебе все координаты, ублюдок!
Фил лениво потряс своей записной книжкой.
— Ты же знаешь, Пол. Чего я хочу больше всего этого
— Я ничего не знаю о Наттере, — сказал Салливан. — Только то, что уродливый крикер — сутенёр шлюх из «Сумасшедшего Салли».
— Ты тянешь меня за яйца, Пол. Вот я делаю тебе лучший подарок в твоей жизни, а ты снова меня обманываешь. Это ведь не способ выразить благодарность?
Салливан хлопнул скованными наручниками запястьями о стол.
— Это всё чушь собачья, блять! — кричал он. — Я знал, что это обман! Я просто бросил тебе всю операцию на колени, а теперь ты не собираешься мне помогать!
Фил не вздрогнул, хотя про себя должен был признать, что вспышка Салливана была немного пугающей. Салливан был крупным мужчиной.
«Знаешь, Фил, — подумал он про себя, — если он вырвется из этих наручников, ты попадёшь в мир боли. И здесь не видно журнальных столиков».
— Позволь мне сказать так, Пол. Это дерьмо здесь… — Фил поднял листок бумаги, затем скомкал его и бросил через плечо; он уже запомнил информацию на нём, но жест казался очень драматичным. — Для меня это ничего не значит. Мне наплевать даже на кучу таких лабораторий, как ваша — мне нужна лаборатория Наттера, и если ты не скажешь мне, где она, я позабочусь о том, чтобы ты никогда не смог воспользоваться правом досрочного освобождения.
Что, конечно, было вне его власти как офицера полиции, но Салливан этого не знал. Так почему бы не напустить ещё страха?
— Чёрт, Пол, я даже судье солгу. Я скажу ему, что видел, как ты убивал Блэкджека. Тогда ты сядешь лет на пятьдесят, не меньше.
Лицо Салливана покраснело; это был ужасающий и почти нечеловеческий облик. Мускулы на его предплечьях напряглись, обнажая вздутые тёмно-синие вены, а массивная грудь угрожала разорвать оранжевую тюремную рубашку.
— Ты не можешь так со мной обращаться, чёртов коп! У нас же сделка!
— Какая сделка? — сказал Фил и улыбнулся как кошка.
Да, действительно, было забавно давить на такого парня, как Салливан, но с такими людьми была одна проблема. Они были не совсем стабильными. И Фил обнаружил это на собственном горьком опыте, когда Салливан, несмотря на наручники, вскочил, опрокинул стол и ударил Фила в грудь.
«Оу, парень!»
Фил упал на спинку стула. Салливан был на нём, гремя своими наручниками, когда схватился за горло Фила.
«Никогда не связывайся с бешеными собаками, — вспомнил он слова своей тёти. — Потому что ты только разозлишь их, и они тебя будут преследовать».
Что ж, этот бешеный пёс определённо его преследовал; Фил дёрнулся под плотным мускулистым
— Охрана! — крикнул он, но к тому времени Салливан уже плотно перехватил его горло, и звук, который вышел, был не более чем громким хрипом.
— Так тебе нравится обманывать людей, да, дружище? — спросил Салливан, сжимая шею Фила. — Посмотрим, как тебе это понравится!
Из-за нахлынувшего головокружения Фил заметил, что лицо его оппонента больше походило на маску дьявола.
Прошлая ночь была другой; Салливан был полусонным, а Фил наслаждался элементом неожиданности — не говоря уже о журнальном столике, — но теперь парень был настолько возбуждён, что Фил не мог даже ударить кулаком.
Хрясь! Хрясь!
Он подумал, что услышал, как ломается его шея.
Вдруг он ощутил лёгкость. Фил прищурился и увидел, как двое окружных полицейских утаскивают Салливана. Третий офицер спокойно убирал дубинку в ножны.
— Ты в порядке?
— Да, да, — сказал Фил и неуклюже поднялся на ноги. Между тем, двое других полицейских прижали Салливана лицом к стене и закидывали руки за спину. — Наденьте на это животное ошейник, — сказал Фил. — И не давайте ему выходить из камеры.
— Этот парень приносил неприятности с той минуты, как его задницу бросили сюда, — заметил полицейский. — Слушай, у тебя небольшое кровотечение. Хочешь пойти в лазарет?
— Нет, — сказал Фил, вытирая носовым платком небольшой порез на губе. — Извини за беспокойство. Откуда я знал, что он сойдёт с ума?
— Такое здесь происходит всё время.
Фил подошёл к Салливану, который теперь стоял на глазах у двух других полицейских.
— Подумай об этом, Поли. Тебе больше не с кем поиграть в мяч.
— Давай, врежь ему, если хочешь, — сказал один из полицейских. — Что смешно в нас, тюремных охранниках, так это то, что у нас очень плохое зрение, мы ничего не замечаем…
— Нет, я думаю, что я достаточно трахался с ним сегодня. Теперь можете отвести мистера Салливана обратно в его апартаменты.
— Вы, чёрт возьми, копы, все похожи, — прорычал Салливан, когда охранники потянули его. — Однажды я пробью тебе голову.
— Пол, к тому времени, как ты выберешься отсюда, ты станешь настолько стар, что не сможешь пнуть меня даже по яйцам. Я позволю тебе посидеть ещё несколько дней, а потом, может быть, я вернусь и посмотрю, готов ли ты ещё раз поболтать.
— Что, чёрт возьми, с тобой? — спросил Маллинз, глядя из-за стола. — Вчера ночью ты участвовал в перестрелке и в конечном итоге убил шестерых крикеров, а сегодня заключённый надрал тебе задницу?
— Не надрал, — поправил Фил. — Ну, немного надрал. Парень сошёл с ума. Я играл с ним, конечно, и не совсем говорил правду о некоторых вещах, но он взбесился от этого. Чтобы оторвать его от меня, потребовалось трое охранников.
— И этот ублюдок не рассказал тебе о лаборатории Наттера?