Крики в ночи
Шрифт:
Ожидание нервировало меня.
Я спустился вниз посмотреть газеты, которые продавались за стойкой в холле вместе с сигаретами, парижскими журналами и наборами порнографических открыток в целлофане.
— Месье?
Женщина за стойкой смотрела на меня: красный рот с родинкой сразу над этой яркой помадой, волосы, покрашенные хной, и темные глаза. На черном платье выступают пятна пота.
Я купил „Орион“ с кричащими голубыми заголовками. Номер состоял из сенсационных заметок про убийства, несчастные случаи,
„Почему они исчезли? — прочел я в статье Шарля Люка. — Связь между прошлым и настоящим?“
— Ерунда все это, месье, — заметила продавщица сигарет, наблюдая, как я читаю газету. Она видела мой паспорт, и ей не терпелось попрактиковаться в английском.
— Что вы имеете в виду?
— Прессу, все эти выдумки и вранье. — Она указала на заголовок. — Они печатают все, что угодно. — Она пояснила, что много лет назад жила в Лондоне.
— В газете говорится, что в здешних краях существует много неразгаданных исчезновений людей, тайн, которые еще предстоит разгадать…
— Фу, они болтают все, что угодно. — Женщина нехотя оторвала свою грудь от стойки киоска и подошла ко мне. Бизнес в отеле „Левант“ вряд ли процветал, а других клиентов не было. — Посмотрите на это… — Она показала на статью Люка.
— Значит, вы это тоже читаете?
— Конечно. Я просматриваю всю эту чушь, за исключением грязных журналов. Эту мерзость вообще надо запретить. Но, месье, что я не могу выносить, так это то, как люди наживаются на чужих несчастьях.
С каждой фразой ее английский все улучшался. Она рассказала, что любит встречаться с туристами. Иначе жизнь скучна.
— Вы не верите в совпадения?
— Месье?
— Совпадения в Шеноне?
— Не с примесью сексуальных преступлений, месье.
— Сексуальных преступлений?
— Детей украли или убили. Что еще?
— Не понимаю вас, мадам.
Продавщица усмехнулась:
— Кто-то захотел поиграть с ними. Сексуальные игры, месье… — Должно быть, я содрогнулся. — Случай с Сультами — это совсем другое дело, месье, — сказала она. — Гарантирую.
И опять я ничего не понял.
— Поверьте мне, если бы вы выросли в этих краях, то знали бы странности семейства Сультов. Навязчивые идеи. Я имею в виду тех из них, кто еще жив.
— А кто-нибудь жив?
Она рассмеялась:
— Ну, старая мадам Сульт, по слухам, все еще жива. Чокнутая старуха. Но она не способна на убийство.
— Все это не имеет значения, — подвел я черту. — Странности мадам Сульт не объясняют исчезновение двоих детей в том же самом месте.
— Не обманывайтесь, месье. Вначале было не две смерти. Не две смерти маленьких Сультов, я имею в виду.
Я остановился как вкопанный. Ле Брев говорил мне о гибели двух
— Что вы сказали?
Она облизала свои карминно-красные губы и принялась сортировать газеты, не осознавая, насколько то, что она сказала, важно для меня.
— О чем вы?.. Не две смерти, когда сгорели дети Сультов? Я только что прочитал об этом в газете. Двое.
— Ха! — Она закончила со стопкой газет и журналов и, вернувшись в киоск, взяла тряпку, чтобы протереть стойку. Я заметил портье, также скучающего, выглядывающего за дверь. — Говорю же вам, не верьте всему тому, что пишут в газетах.
Я перегнулся через стойку и попытался заставить ее сосредоточиться.
— Что вы знаете об этом?
Что-то в моем поведении заставило ее испуганно отступить. Она посмотрела на меня более пристально, затем почесала голову и включила свет. Корни ее волос оказались седыми.
— Вы имеете какое-нибудь отношение к этим бедным английским детям?
— Я их отец.
— О Святая Дева Мария, Божья Матерь! Пожалуйста, простите меня, месье. Я готова провалиться сквозь землю.
— Что вы знаете о Шеноне?
Теперь все смотрели на меня: портье, горничная, появившаяся из лифта, зашедшая в отель чета. Я стукнул кулаком по прилавку:
— Ради Бога, что вы знаете о смерти детей Сульта?
— Извините, месье, извините. Мне не стоило упоминать об этом.
— Ради Бога, что вы знаете?
— Знаю? — Она вдруг стала непонятливой.
— Что случилось в Шеноне? В лесу?
Она уставилась на меня с приоткрытым ртом:
— В лесу? Там никогда не было двоих детей, месье. Только один ребенок погиб. Все это говорят.
— Один ребенок?
Неужели Ле Брев врал? А газеты?
— Да, так все говорят.
— Говорят? Кто говорит? — опять стукнул я кулаком.
— Здешние жители.
— Сколько детей было у мадам Сульт?
— Двое, месье, но только один… погиб.
— Полиция сказала мне, что двое. Это записано в отчетах.
— Ну, месье, конечно они так скажут, разве нет?
— Что?
Медленная улыбка расплылась по ее крупному лицу.
— Сульты были состоятельной семьей. Они знали, как замять скандал.
Помню, что я стоял там, пытаясь заставить ее рассказать еще что-нибудь, что-то реальное, не просто слухи и сплетни маленького городка, а факты.
Женщина пожала плечами.
— Ну хорошо, — примирительно сказал я. — Если там был только один ребенок, то что же случилось со вторым?
Продавщица покачала головой:
— Не спрашивайте меня, месье. Лучше спросите любовника мадам.
И она разразилась раскатами смеха, бессмысленного, глупого и визгливого.
— Чьего любовника?
— Мадам Сульт, — ухмыльнулась она.
— Мадам Сульт все еще живет во Франции?
— Конечно.
Я смотрел на нее не отрываясь.