Криминалистика по пятницам

Топильская Елена Валентиновна

На вопрос, как же он хлебает плоскими ложками, Синцов даже не стал отвечать, опять ушел в свою тоску. Доктор Стеценко, споро прибравший со стола и накрывший к чаю, снял с себя фартук и присел напротив Андрея.

– Скажи-ка мне, а что там по биологии? – осторожно спросил он.

Синцов слегка оживился.

– Саня, точно не знаю. Понимаешь, дела в разных районах. Хоть главк и подобрал ОПДэшки [2] под себя, дела-то все в разных районах.

– Что, городская прокуратура дела не взяла? – удивилась я, но тут же прикусила язык. Синцов только грустно взглянул на меня и не затруднил себя ответом, поняв, что до меня и так дошло: конечно, горпрокуратура не берет никаких дел в преддверии ликвидации следствия в прокуратуре

и создания Следственного комитета. Зачем, если все равно в ближайшем времени все дела придется передавать по акту? Ох, не вовремя затеяли всю эту бодягу со Следственным комитетом, поскольку и так в следственных подразделениях бардак, а с передачей дел и переформированием следственных органов он усугубится, но что ж поделаешь?

2

ОПД – оперативно-поисковое дело, заводится по факту нераскрытого преступления органом, осуществляющим оперативно-разыскную деятельность, в данном случае – уголовным розыском.

– Синцов, хоть дела и в разных районах, все равно не поверю, что ты все пороги не обил в Бюро СМЭ, – сказала я. – Наверняка ведь ездил к биологам, а? Клянчил, чтоб тебе хоть на словах сказали, что там со спермой и с кровью. Да?

– Не особо-то мне и сказали, – пробурчал Синцов. – Там какие-то непонятки.

– То есть? – удивились мы оба с Сашкой, в один голос.

Какие могут быть «непонятки» со следами биологического происхождения, интересно? Экспертиза вещественных доказательств – достаточно конкретная экспертиза. Насколько я поняла со слов Андрея, материала для исследования там было достаточно, значит, установить группу крови злодея вполне возможно. Если же в каком-то случае эксперты колебались с определением группы крови, то «непонятками» это назвать нельзя. Все очень любят поминать загадочную историю с Чикатило, группа крови которого якобы не совпадала с группой спермы, что в принципе невозможно. Дело в том, что на теле одной из ранних жертв, еще в 1982 году, нашли следы спермы четвертой группы, значит, и кровь злодея должна была быть той же, четвертой группы. Через два года Чикатило задержали как подозрительного субъекта, проявлявшего интерес к подросткам. Уже тогда могли бы раскрыть дело, но оказалось, что у задержанного вторая группа крови, и его отпустили с миром. Он убивал еще шесть лет, до 1990 года. Больше тридцати трупов… Но не так давно кто-то из следственно-оперативной группы по делу с кодовым названием «Лесополоса» (изуродованные маньяком тела находили в лесополосах вдоль железной дороги) проболтался в прессе, что все эти бредни про биологическую феноменальность Чикатило – не что иное, как попытка прикрыть грубую оплошность экспертов, промахнувшихся с истинной группой крови злодея по одному из эпизодов. Тем более что там исследовались вещдоки, невесть сколько пролежавшие в закромах отделов милиции, а у Андрея все случаи свежие.

– Андрей, случаи-то свежие?

– Маша, полтора месяца назад все началось…

– А что за непонятки?

– Случаи свежие, а группу установить не могут.

– Бывает, – прокомментировал доктор Стеценко, крутя кухонное полотенце. – Значит, он не выделитель. Нет антигенов в выделениях.

– Да, мне так и сказали, что по сперме его группу крови не установишь.

Похоже, что наш несчастный опер мало-помалу отмяк за вкусным обедом и готов был уже поведать все подробности, но тут, совершенно некстати, затрезвонил его мобильник. Синцов вытащил телефон и рявкнул в трубку:

– Ну?!

Слушая, он все больше мрачнел лицом, потом заорал:

– Да пошел ты! – и, отключившись, швырнул мобильник в стену.

Сашка, еле увернувшись от пролетевшего мимо уха мобильника, как от снаряда, срикошетившего от стены, подобрал его с пола и повертел в руках.

– Хорошо, что титановый, – невозмутимо заметил он, отдавая трубку Андрею.

– Извините, – опомнился Синцов. – Достали все…

Он покраснел и затеребил свой титановый телефон.

– Дежурка звонит… Не могу ли я выехать на происшествие, а то, видите ли, наш опер завис по каким-то своим делам. Да мне-то что?!

«Да,

времена изменились», – подумала я. Когда-то дежурный опер манкировал своими обязанностями, только если оказывался пьян в зюзю и лежал, не в силах подняться. Раз уж был в состоянии встать на ноги, то ехал на происшествие, даже если плохо держался в вертикальном положении. А теперь опера делают в рабочее время свой гешефт где-то на стороне – ну, не разорваться же им, в самом деле, а дежурная часть их покрывает.

Телефон в руке Синцова зазвонил снова, и я испугалась, что на этот раз моего мужа может зацепить рикошетом.

– Отключи его, – посоветовала я.

Синцов с сомнением покосился в мою сторону. Это хроническое ощущение, преследующее всех оперов и следователей, мне тоже знакомо: ага, я отключусь, а мне именно сейчас позвонят, чтобы сказать что-то важное, неотложное и позвать туда, где без меня все рухнет. Причем по закону мировой подлости именно так и случается: стоит хоть на пять минут выпасть из зоны действия сети, как ровно в эти пять минут и позвонят, чтоб то самое важное сказать. Вот интересно, как это мы раньше обходились без мобильников? И умудрялись как-то дежурить, и всегда наш прокурор нас находил, если было нужно. Правда, была проблема, как вернуться с места происшествия, если оно – посреди чистого поля, а машина с рацией – единственным средством связи с дежуркой – благополучно отбыла по другим нуждам. Приходилось либо терпеливо ждать среди снегов в лютый мороз или в луже под проливным дождем, или в вонючем подвале расселенного дома; либо посулами и лестью удерживать при себе свободолюбивого водителя вместе с машиной до конца осмотра, вопреки желаниям дежурной части. Эх!..

Но трубку он послушно отключил.

Тихо щелкнул дверной замок – это вернулся с гулянки мой гривастый отрок. Проходя мимо кухни, где заседал наш штаб революции – вполне невинно, за чаем с конфетами, Хрюндик заглянул внутрь и светским баском поприветствовал нас:

– Добрый вечер.

Выполнив таким образом долг вежливости, он удалился к себе и плотно прикрыл дверь.

– Кто это? – обалделым шепотом поинтересовался Синцов.

Мы с мужем хрюкнули.

– Сыночек это наш, – пояснил Сашка.

Синцов уставился на него.

– Это… кто? Какой сыночек?

– Один у меня сыночек, – вступила я. – Гошей зовут.

– Гоша?! – поразился Синцов. – Гошенька?…

Он чуть приподнял ладонь над столом, примеряя, какого росту должен быть мой сыночек, и заглянул под нее. Наверное, по его прикидкам, получалось, что Хрюндик еще должен пешком под стол ходить. Он как-то не учел, что, пока он боролся с маньяками, время на месте не стояло, дети вокруг росли и выросли, да и мы все тоже не помолодели.

– Он же вот такой должен быть? – Синцов все еще заглядывал под свою ладонь, держа ее в полутора метрах от пола.

– Андрюша, ты когда его видел в последний раз? – поинтересовалась я.

Синцов призадумался.

– А когда по Васечкину работали, помнишь? Тринадцать эпизодов, введение посторонних предметов в полости тела. Лицо жертвам подушкой закрывал. – Синцов мечтательно прикрыл глаза. Понятно, он время исчисляет не годами и месяцами, а периодами от одного маньяка до другого.

– Да ладно, ты что, с тех пор у нас в гостях не был? – усомнилась я.

– Вроде был. Но он, – Синцов покосился в сторону комнаты ребенка, откуда уже понеслось какое-то компьютерное уханье, – спал, наверное…

– Наверное, – успокоила я его.

Мы еще поболтали о пустяках, забыв про непонятки с биологией по маньяку, но Синцов то и дело крутил головой, отказываясь верить в то, что маленький лапочка Хрюндик вымахал в дяденьку повыше его самого и басит с ним в октаву.

– Знаешь, Маша, – прошептал он мне доверительно, когда Сашка отлучился куда-то из кухни, – я до сих пор про себя думал, что я молодой и борзый… Могу питаться шавермой на улице, спать в кабинете и бегать по лестницам на осмотрах и обходах… А я-то на самом деле – уже старый и облезлый, как мой кабинетный диван. Представляешь, со мной ребята работают – дети тех, с кем я в дежурке начинал! Уже второе поколение в розыск пришло. Ужас! А мне-то куда деваться? Я прямо как анахронизм, у всех торчу бельмом…