Криминальная мистика

Макеев Алексей Викторович

— Ну, спешить с выводами не будем… — урезонивающе махнул рукой Лев. — Просто надо знать женщин. Если уж ты, мужчина, не смог сохранить тайну, то что взять со слабого пола? Слабого в том числе и на язык? Это, кстати, урок на всю оставшуюся жизнь — с женщиной надо ухо держать востро. Тайны и секреты, особенно чужие, лучше не доверяй. Теперь уже нет смысла переживать и посыпать голову пеплом, нужно действовать. Наталью, между прочим, спасли, она будет жить.

— Слава богу! — прошептал вконец расстроенный Дмитрий.

— Но ее постоялец в руках бандитов, — тут же

напомнил Гуров, — которые, надо понимать, к сантиментам не склонны. И вот его-то жизнь сейчас в серьезной опасности. Нужно срочно отследить всю цепочку, по которой к негодяям ушла информация.

Доставая телефон, Дмитрий молча кивнул. Он набрал чей-то номер и, дождавшись ответа, спросил, морща лоб и кривя губы:

— Оля, ты никому не рассказывала про того человека, которого я видел в Сиреневом? — Выслушав ответ, он еще больше помрачнел и уже жестко отчеканил: — Оля! Или ты говоришь мне правду, или между нами все кончено. Что?! Да ты знаешь, кто ты такая после этого? Ты… У, черт! Отключила связь…

— Спокойнее, спокойнее! — постучал пальцем по столу Гуров. — Не надо так нервничать! Не надо ломать дров! Зачем так грубо? Я думаю, если вы с ней дружили и у вас складывались хорошие отношения, они же образовались не на пустом месте? Зачем же все так сразу перечеркивать? Набери снова ее номер и передай трубку мне.

Новиков, нажав на кнопки, протянул телефон Льву. Однако почти сразу же гудок вызова оборвался. Лишь с пятой попытки Гуров услышал в телефоне плачущий девичий голос:

— Ну, чего тебе еще?!!

— Оля, здравствуйте! Прошу вас, не отключайтесь. Это сотрудник угрозыска из Москвы, меня зовут Лев Иванович. Я…

— Вы приехали арестовать Диму?! — уже совсем другим голосом воскликнула Ольга. — За что? Что он плохого сделал?!!

Сокрушенно вздохнув, Гуров терпеливо пояснил:

— Никто никого не арестовывает. Оля, человек, о котором вам рассказал Дима, сейчас в большой опасности. Скажите, кто от вас мог о нем узнать?

Шмыгнув носом и явно смущаясь, девушка неохотно заговорила:

— Знаете, у меня есть подруга, мы вместе с ней учились в педагогическом техникуме. Ее зовут Аделина. Ну, и, как это бывает между девчонками, мы с ней, случается, секретничаем. Друг друга утешаем… Она мне пожаловалась, что никто ее замуж не берет, что на свете нет любви — все это глупые сказки… Вот я… Лев Иванович, если случится что-то серьезное, то Диму, пожалуйста, не наказывайте. Это целиком моя вина…

— Вот народ! — коротко рассмеялся Лев. — То готовы друг друга возненавидеть, то кидаются друг друга выгораживать… Одно слово — зелень! Оля, надо срочно выяснить, кому передала Аделина услышанное от вас. Сможете?

— Да, Лев Иванович! — обрадовалась Ольга. — Я с ней прямо сейчас созвонюсь и перезвоню вам. Лев Иванович, а Дима на меня все еще злится?

Теперь уже Гуров рассмеялся от души.

— Мне кажется, на самого себя он злится гораздо больше, потому что дал маху, поделившись чужим секретом с вами. А ведь женщинам секретов доверять нельзя. Вы со мной согласны?

— Ну, получается, что так… — конфузливо согласилась девушка

и поспешила добавить: — Правда, как и мужчинам.

Когда Лев отложил трубку, Новиков, которого сжигало любопытство, с деланым равнодушием поинтересовался:

— Что там она? Ну… Что спрашивала?

— Берет всю полноту вины на себя и согласна понести за это самую суровую кару… — с утрированной торжественностью изрек Гуров.

— Гм… Ешкин кот! — не выдержав, фыркнул Дмитрий. — Зря я, конечно, на нее напер… Сам же во всем виноват! Спасибо вам, Лев Иванович! Будь кто другой на вашем месте, мы бы с ней сегодня точно разбежались бы.

Зазвонил телефон, и он, взглядом спросив разрешения, схватил его со стола и с ходу выпалил:

— Оль, извини, я был не прав… Да! И я тебя тоже! Очень-очень! Что? Она не отвечает? Оль, а ты не знаешь, где бы она сейчас могла быть? Слушай… А что, если мы сейчас к тебе подъедем, а? Покажешь? Ну, и отлично! Лев Иванович, сейчас едем к Оле, и она нас проводит к дому Аделины. Вообще-то, насколько я знаю, эта особа уже года два подрабатывает в Москве проституцией. Да и здесь обслуживает весь крупный криминал. Но Оле об этом я не говорил — не хотел расстраивать. А зря!..

На кое-где помятой, зато до блеска вымытой «шестерке» Дмитрия они отправились в другой конец городка и, полавировав по чисто сельским улицам, оказались у ухоженного, блистающего свежими красками здания детсада, во дворе которого шумела деятельная мелюзга. К ним из калитки вышла крупненькая девушка в джинсах и куртке, с косынкой на голове. Может быть, и не красавица, но очень жизнерадостная и обаятельная. Глядя на нее через лобовое стекло машины, Лев вполголоса прокомментировал:

— Девчонка — супер! Смотри не упусти!

— Правда? — обрадовался Новиков. — Нет, ну, она и в самом деле необыкновенная…

В этот момент щелкнула дверца, и на заднее сиденье, поздоровавшись, села Ольга.

— Дима, едем на улицу Чехова, дом тридцать, — и, обращаясь к Гурову, добавила: — Лев Иванович! Мне за себя так неудобно! Но я думаю, Аделина здесь тоже ни при чем. Она такая наивная…

Издав протестующее «гм-гм», Дмитрий сокрушенно вздохнул:

— Оля, мне об этом говорить тебе край как неудобно, но Аделина работает, как это называется, «девочкой по вызову». Она и в Москву ездит не на повышение квалификации, а обслуживать своих клиентов. Здесь у нее среди постоянных клиентов вся наша местная криминальная верхушка. Я не шучу. Это информация абсолютно достоверная.

На лице девушки отразилось удивление, которое тут же сменилось горечью и досадой.

— Делька, Делька… — покачала она головой. — Как ее у нас в классе дразнили — «фрикаделька». До чего ж ты докатилась! А я-то все думаю, отчего, когда мы вместе с ней идем по городу, нам частенько сигналят какие-то иномарки с тонированными стеклами? Вон оно что! Недавно — извини, Дим, я тебе об этом рассказывать не стала, потому что не хотела расстраивать, — нас чуть было силой не увезли с собой какие-то кавказцы. Но Делька сказала им, что пожалуется какому-то Роботу, и они от нас мгновенно отстали.