Криминальные истории
Шрифт:
Через пару дней Виктор пришел в себя, еще через день его перевели в палату, и жена пришла к нему проведать.
– Витя, я ничего не сказала ментам. И ты ничего не говори, ладно? – Катя помолчала. – Феня приходила, очень просила. Жалко мне ее, Вить. Одна она.
Виктор посмотрел на жену долгим взглядом.
– Катя, даже если он станет убивать родную мать, с места теперь не встану!
Как Виктор был близок к истине! Он ошибся лишь в одном.
Через пару лет Александр Третьяков пришел домой пьяный, начал буянить. Крики становились все сильнее и сильнее, и, когда
Открыл ему Сашка, Феня тут же подскочила. Одним мощным ударом парень откинул мать назад. Виктор кинулся на него. Неизвестно каким образом вдруг возникшим у него в руках ножом Сашка пырнул Виктора в правый бок…
Витя умер в машине скорой помощи. Катя сидела рядом, ее душили рыдания. Последние слова Виктора были:
– Жалость – плохой советчик…
Чужое
Сергей еле-еле плелся и стрелял глазами вокруг, отыскивая причину зацепиться подольше на улице, чтобы не идти домой сразу после работы. Но причин как назло не было. Никаких бездомных котов и никаких старушек, попавших в беду, и даже ни одного одноклассника, которого не видел сто лет, и просто так не расстанешься. Сергей мог бы просто присесть на скамейку или даже зайти в бар и пропустить стаканчик, но проблем потом будет больше, чем удовольствия.
Жена Галина легко эти проблемы организует. Хотя она их ему устроит в любом случае. Приди он домой хоть на час раньше, они все равно будут. Галина пилила его бесконечно по поводу и без него.
– Шубу хочу, моя старая совсем. За границу хочу. Всего один раз съездили, а твой брат дважды семью вывозил. Дачу хочу. У твоих братьев есть, и у твоей мамаши есть, только у нас нет. Вот зачем старухе дача? Пусть нам отдаст. Только все официально, не на словах, а то потом твои Ванька с Игорем припрутся и права начнут качать. Машина у меня старая совсем, я другую хочу.
Когда Сергей пытался вставить хоть слово о том, что шуб купили всего два года назад, и ездили в Америку, а не в Турцию, как братья, и, что у него, у Сергея, вообще нет машины, а дача по завещанию и так достанется ему, то Галка тут же орала, что в Америку у него была командировка, а никакой не отдых, и он просто взял ее с собой, что у многих по три шубы, а дача никогда им не достанется, и, что она, Галка, быстрее кони двинет, чем его мамаша – старая перечница.
Два родных брата Сергея жили примерно в тех же условиях, что и он. Только жены им нормальные попались: не требовали невозможного. Ну где простому офисному сотруднику набрать столько средств, чтобы все прихоти своей жены исполнить?
Ничего Сергею в тот вечер на пути не попалось, поэтому пришел домой сразу, а дома, как ни странно, пирогами пахло. В жизни Галка ничего не пекла и не варила. Ролтоном да блинами из «Блинницы» пичкала. Начинку, правда, сама готовила, но это единственное, что она делала.
Пройдя на кухню, Сергей увидел, как его мама Валентина Петровна хлопочет у плиты. Пеклись пироги, замаринованная курица готова была отправиться на обжарку, в чашке с водой желтел картофель, горка нарезанных помидоров была накрыта бело-зеленым покрывалом из лука и укропа, как Сережа любил с раннего детства.
– Мамочка
Мать и сын обнялись.
– А где моя мегера? – шепотом спросил он.
– В магазин ушла, – почему-то тоже шепотом ответила мать, – у нее как всегда ничего нет в холодильнике. А я хочу полуфабрикатов наделать. Ну в общем, все как обычно. Сережа, да ты руки мой. Садись, ужинать будем. Я все с собой принесла, уже приготовила.
Валентине Петровне было семьдесят пять лет, и была она еще старушка хоть куда. Обрабатывала сама дачу, полностью себя обслуживала, живя в однокомнатной квартире на другом краю города, но во многих современных вопросах совсем ничего не смыслила. Например, в деньгах, которые меняли раз пять за ее жизнь. Или в банковской системе…
Галя работала бухгалтером, в деньгах хорошо разбиралась и в банковской системе тоже. За ужином Валентина Петровна обратилась к ней:
– Галина, я вот спросить у тебя хотела, посоветоваться. Деньги дома я держу!
Сергей так и услышал, как Галка внутренне заорала: «Ах ты, карга старая, у тебя еще и деньги есть?»
Но Галя расплылась в фальшивой улыбке и промурлыкала:
– Что вы хотели узнать? Спрашивайте!
– Хочу сыновьям деньги оставить, а на днях соседская Ленка сказала, что проценты в банке какие-то платят. Правда это?
И снова Сергей явно услышал, как Галка крикнула: «Ах ты, старая плесень, хочешь детям отдать, так отдай. Так нет же, ей все мало, проценты надо!»
Но вслух Галя сказала:
– Конечно. Все зависит от того, сколько денег. Чем больше, тем выгоднее процент по вкладу. У вас сколько денег?
Когда мать назвала сумму, Сергей снова услышал, как Галка аж завизжала: «Так это ж и шуба, и новая машина. Откуда у старухи такие деньги?»
– Мам, – вступил сын в разговор, – а зачем ты их хранишь? Потрать на себя. Ну что ты в жизни видела? Нас одна поднимала, работала до шестидесяти пяти лет в интернате с обормотами. Съезди к тете Вере в Крым, давай одежду новую тебе купим! Или вот что, телек большой, плоский.
– Так ты ж мне подарил на Новый год.
Галка метнула искру в сторону Сергея. Если бы он был деревянный, то уже загорелся бы. Мать поняла, что выдала секретную информацию. Она прикрыла рот рукой, встала и начала быстро приговаривать:
– Ну да, я ж тебе денежку-то дала, и ты мне купил на Новый год. А то плохо старый уже показывал.
Но Сергей не стал ничего скрывать и прямо сказал:
– Мама, я тебе купил такой, на который сэкономить удалось, – и он презрительно глянул в сторону жены, – маленький он, побольше тебе надо. Давай купим. И диван у тебя старенький, Васька весь ободрал.
– Он и новый обдерет, – остановила его мать, улыбнувшись, – Галя, я деньги привезла. Давай завтра положим под проценты!
– Конечно, конечно, – защебетала Галина. – Прямо с утра сходим и положим.
Это было очень странно, что Галина так легко согласилась выпустить из рук деньги. Мать осталась ночевать, и с утра с Галиной они направились в банк.
Прошло полгода. Как-то уже поздно вечером Сергею позвонила какая-то незнакомая женщина, но номер был мамин.
– Здравствуйте! С вашей мамой все в порядке, – сразу сказала она.