Криминальные сенсации (Часть 1)
Шрифт:
— Галиндес сейчас здесь, в городе. В порту на "Президенте Трухильо" — это личная яхта главы государства.
— Об этом тоже на аэродроме говорили?
— Кончай ты свои подколки! Я ведь тебе не басни рассказываю. Я знаком с Октавио де ла Мазой. Ведь это он мне тогда подсказал, что за нападением на банк стоит брат президента.
Мортон ухмыльнулся:
— Извини, Куртис, я здесь чего-то не понимаю. Неужели ты считаешь, что Трухильо настолько глуп, чтобы взять к себе в пилоты человека, не лояльного к режиму… Знаешь, моей
— А де ла Маза и не является политическим противником Трухильо. Он вообще равнодушен к политике. Тут дело в личных мотивах. Ты знаешь сына президента?
— Красавчика Рафаэля Трухильо? У которого были неприятности с Ким Новак и Жужой Габор? Так его ж вся Америка знает. Редко какой журнал о нем не пишет…
— Так вот этот лихой Рафаэль взял и соблазнил красивую и тогда еще непорочную сестричку летчика, а потом бросил ее с незаконнорожденным ребенком. По старым доминиканским обычаям такой позор можно смыть только кровью обидчика.
Ироничная улыбка исчезла с лица Мортона.
— Значит, ла Маза настроен против семьи Трухильо. Что-то я туго соображаю… Так это же находка для нас — этот капитан-летчик…
— Тут ты совершенно прав, — согласился Куртис.
— Гм, а как мы выйдем на него?
— Я уже делаю это. У тебя же будет другая задача.
— Какая?
— Джерри Мэрфи! Ты должен с ним поговорить. Он ведь американец, как и ты. Убеди его вернуться в Америку и дать показания в качестве свидетеля.
— Он что, хочет здесь остаться?
— Ты его можешь за это упрекнуть? Десять тысяч у него в кармане, к тому же гарантирована работа в личной авиации Трухильо… Он будет вторым пилотом у ла Мазы.
— Как же мне заставить его отказаться от всего этого?
— А ты ему объясни, что долго он здесь не протянет. Его жизнь все время будет висеть на волоске, ведь Трухильо не любит оставлять свидетелей своих преступлений.
— Хорошо, с мистером Мэрфи я поговорю, — проговорил Майк Мортон.
Куртис, взглянув на свои часы, сказал:
— Вот и отлично, через полчаса Мэрфи будет здесь. Я пригласил его в бар.
В мягком разноцветном отблеске неоновых ламп увядшее лицо Мэрфи выглядело не таким серым и изнуренным, как при дневном свете. Одетый с головы до ног во все новое, он, казалось, сошел со страниц какого-нибудь американского иллюстрированного журнала мод. Мэрфи носил очки с толстыми стеклами без оправы и на первый взгляд производил впечатление состоятельного адвоката или сенатора. Его немного пошатывало, так как уже успел выпить. В Сьюдад-Трухильо у него еще не было связей с торговцами наркотиками, поэтому для поддержания жизненного тонуса использовал крепкие спиртные напитки. Однако пьяным на сей раз отнюдь не был. Зайдя в бар, он пожал руку Куртису и сдержанно кивнул Мортону.
— Добрый день, мистер Мэрфи, — приветливо поздоровался Мортон, но в ответ натолкнулся на холодную настороженность. С самого начала оба почувствовали взаимную антипатию.
Мэрфи
— Эй! — вместо приветствия крикнул ему Мэрфи и заказал большую рюмку кальвадоса, который он оценил, будучи во время войны во Франции, и пить который стало в Америке модным благодаря Ремарку и его роману "Триумфальная арка". Но, как выяснилось, на Доминиканскую Республику мода не распространилась, так как бармен лишь беспомощно пожал плечами. Название "кальвадос" было ему незнакомо, во всяком случае если говорить о названии алкогольного напитка.
Мэрфи вполголоса выругался, схватил, не долго думая, стакан Куртиса и одним торопливым глотком осушил его. Куртис сделал знак бармену и заказал три полных стакана.
— Только, пожалуйста, без содовой, — уточнил Мэрфи, и на его лице впервые появилось какое-то подобие дружелюбной улыбки.
Куртис по-товарищески положил ему правую руку на плечо, а левой указал на Мортона:
— Это тот человек, Тэд, о котором я вам рассказывал. Майк Мортон, мой давнишний друг, а с этого момента — если хотите — и ваш тоже.
— О'кей, — сказал Мэрфи, хотя нельзя было понять, то ли он согласен принять предлагаемую дружбу, то ли это "О'кей" сказано просто так, как обычно люди говорят "добрый день", "бог в помощь", "как дела"… И только когда на стойке появился полный стакан виски, он продолжил: — Да… прекрасная страна… Приятные, дружелюбные люди. Только кабаки никуда не годятся.
Он взял стакан и выцедил его до последней капли.
— На самом деле, мне здесь очень нравится. Вот только кабаки… но к этому нужно привыкнуть.
Майк Мортон тем временем напряженно искал повод, чтобы направить разговор в нужное русло. И наконец, не найдя ничего подходящего, сделал то, что меньше всего надо было делать, — сразу раскрыл все карты:
— Вы, значит, перевозили Галиндеса, мистер Мэрфи?
Это прозвучало совсем безобидно, так, между прочим, как будто спрашивают прибывшего, хорошо ли он долетел. Тем не менее Мэрфи тотчас разозлился и напустился на Куртиса:
— Откуда он знает об этом?
Куртис попытался его урезонить:
— От меня, Тэд. Я ему все рассказал. Что в этом такого? Вы же сами еще позавчера не знали, кто был этот человек. А мой друг просто хотел дать вам пару дельных советов… как ваш соотечественник. Об этой истории теперь уже многие знают.
Мэрфи в возбуждении схватил канадца за лацканы пиджака:
— Кто еще об этом знает, а?
— Да вся Америка, Тэд, — бросил Мортон, вытащил из кармана сложенную газету и развернул ее. Это была "Нью-Йорк геральд трибюн". — "Похищение людей! Исчез профессор Галиндес!" — зачитал Мортон заголовки и протянул газету летчику. Мэрфи поднес ее вплотную к глазам и стал медленно читать сантиметровые буквы.