Криминальный наследник

Ли Мэри

К тому же, Тимуру не зачем привыкать к пагубной привычке. Нравится, как от него пахнет мужским одеколоном, а не сигаретным дымом.

— Тим. — Позвала его уменьшительно-ласкательным именем, настроившись на перемирие несмотря на то что он наговорил. Проспится, утром проснется и будет раскаиваться в сказанном. — Я не знаю зачем ты столько выпил, но больше так не делай. Ты не можешь в таком состоянии адекватно реагировать на происходящее. Только по этому я не буду сердиться на тебя. Хотя мне трудно. Столько неприятных вещей наговорил…

— Уходи. Иначе услышишь еще больше

нехорошего. — Тихо отозвался Тимур, не отрывая взгляда от сигары, которая для него являлась намного важнее всего остального.

— Я не заслуживаю такого отношения… — Прошептала я, отступая назад.

Муж услышал меня. Резко поднял голову и бросил в мою сторону недобрый взгляд, от которого по спине пробежал холодок.

— Не заслуживаешь, говоришь? — Взорвался Тимур. — Думаешь, после своей пламенной речи тоненьким голоском, подрагивающей губкой и милым хлопаньем ресниц, запудришь мне мозги?! Ты превосходно разыграла сцену, не спорю. Прямо-таки талантливая актриса, по тебе театр плачет, но я не поведусь! Не верю ни единому твоему слову. Лгунья!

— А ты себя Станиславским возомнил? — Воскликнула я, вновь разгораясь, забывая опять, что разговариваю с мужем, когда он не способен здраво рассуждать. Но уже не могла остановиться. Ссора набирала обороты. — Как тебе не стыдно наговаривать на меня! Причем пытаешься обвинить в том, что я не делала! Ни одного доказательства не предоставил, кроме того, что тебе померещилось не пойми что!

— Я был трезв, когда увидел тебя в объятиях… этого… негодяя. — Выплюнул последнее слово Тимур, будто оно его обжигало. — Ты не сопротивлялась, когда он обнимал тебя. Видел с каким наслаждением отзывалась на его прикосновения! Если бы не гости, которые были рядом, я прямо в комнате убил бы вас двоих. Не стал, потому что не хотел выставлять себя привселюдно полным дураком, когда под моей собственной крышей жена испытывала блаженство рядом с моим братом! Еще и мать не должна была стать свидетельницей ваших прелюдий!

— Вранье! — Крикнула я. — Мне стало плохо, Артур оказался поблизости и всего лишь помог не рухнуть на пол!

— Конечно. Отнес тебя в нашу спальню, уложил на кровать и начал помогать. — Глумливо ухмыльнулся Тимур. — Сама себя слышишь? Я знаю окончание истории, поэтому твой лепет тебя не спасет. — На мгновение муж задумался, потом изрек то, что подкосило меня и, если не рядом стоящий сервант, о который я облокотилась, то уж точно бы рухнула. — Значит, так, предлагаю разойтись мирно. Устраивать грандиозный скандал не советую. Только опозоришься. Вряд ли найдешь сторонников. Не рассчитывай, что мать поверит и встанет на твою сторону. Готовься к переезду из этого дома.

— Ты… предлагаешь… развод? — Озвучила то, что ранило мое сердце.

— Именно. Что обычно указывают? Причина непримиримые разногласия. — Равнодушно пожал плечами Тимур. — Даю несколько дней, чтобы подыскать жилье и на сбор вещей. Отступные получишь. Сможешь позволить себе нормальное жилье, не будешь ютиться в каком-нибудь бараке.

Я не могла поверить своим ушам. До последнего думала, что это дурной сон и я попросту не в силах проснуться и убежать от такого

кошмара.

Но окружающая меня обстановка реальна. Как и Тимур, сидящий в кресла, с ненавистью смотревший на меня.

Я перестала отдавать отчет своим действиям и оторвавшись от серванта, поддерживающего меня, я выпалила прежде, чем подумала.

— Ты обвиняешь меня во лжи, а сам не без греха! — Наступала я. — Ты не говорил раньше о своих тайнах! Оказывается, сам-то замешан в криминале!

Тимур слушал, молча, сощурившись и вслушиваясь в мои слова. Я продолжала.

— Как тебя дружки называют? А, Каратель! Надо же какое кровожадное прозвище! — Не останавливаясь, лился из меня словесный поток, словно я не ступала на скользкую тропу. — Сколько же людей погибло от твоих рук?

— Достаточно. — Коротко ответил Тимур, но я видела, что внешнее спокойствие напускное.

— И где же Артур? Что ты сделал с ним, а? — Не сдерживаясь, спросила я. — Поступил так же, как со всеми врагами?

— Тебя это не касается. Начинай думать исключительно о себе. — Посоветовал Тимур, сверля меня взглядом. — Вторгаться в твою жизнь не буду, как и ты в мою. Ступай, пока я не потерял всякое терпение.

— НЕТ! Ты принял неправильное решение! — Не унималась я, подходя ближе. — Я так просто не сдамся!

— Я не желаю тебя больше видеть! — Громыхнул Тимур, вставая с кресла. — Я говорю, убирайся! — Он ругался на меня, но я, как статуя замерла посреди кабинета, не двигаясь с места. Не дождавшись моего ухода, Тимур потянулся к одному из ящиков письменного стола, затем пошарив там рукой, стал вытаскивать какой-то предмет. — Раз уж ты осведомлена о моих делах и по всей видимости, носишь ребенка, которого пыталась навязать мне, тогда разве я не имею права избавиться от тебя? Одним махом уберу ненужного свидетеля и изменщицу. Замечательно выйдет, как думаешь?

С этими словами Тимур вытащил из ящика пистолет и направил его на меня.

* * *

Став свидетельницей кардинальной перемены мужа, совершенно забываешь о собственном самосохранении.

Хочется понять, почему все изменилось? Вернее, когда наступил момент зарождении тайны Тимура, которую он предпочел скрыть от меня?

Возможно, я уже вышла замуж за человека, чья судьба тесно переплелась с криминальным миром, с преступниками, которые входили в его команду и те, кого они убирали с пути при возникновении повода сделать это.

В голове не укладывалось, как Тимур мог связаться с ужасными людьми, способных кого-то стереть с лица земли за считанные минуты.

Для меня он всегда был человеком жестким, но никак не жестоким, с легкостью отдающий приказы подельникам запугать того, кто отпирался и не хотел играть по чужим правилам.

Тимур по-прежнему держал меня на прицеле пистолета, который удерживал рукой, ни разу не дернувшейся от напряжения или другой негативной эмоции, свойственной для любого человека в такой ситуации. Он сохранял хладнокровие, как наемный убийца, направленный на задание по ликвидации неугодной супруги, не только прознавшей о тайных делах, но и бросавшей тень на имя мужа.