Криоожог
Шрифт:
— В идеале никаких сирен, — поправил его Роик. — Лучше всего чтобы полиция высадилась внезапно, не поднимая шума, и освободила заложников. — По крайней мере, Роик им так и предлагал.
Ворон долго молчал.
— По этим Освободителям не похоже, что они хотели нас убить. Если только обратить в свою веру.
— Паника меняет людей.
Ворон вздохнул:
— Умеешь ты, Роик, убеждать.
Они сидели и ждали около светящейся в темноте панели, точно у небольшого походного костра.
Добравшись до кованых железных ворот консульства, Майлз обнаружил,
Предрассветный холод был влажным и пронизывающим, ноги у Майлза свело, спина ныла. Он вздохнул, неловко перелез через ворота, подобрал свою трость, прошагал по короткой дорожке к дому и нажал кнопку звонка.
На крыльце и в вестибюле вспыхнул свет, за стеклом появилась физиономия, и дверь со скрипом открылась. Незнакомый Майлзу молодой человек с местным выговором произнес:
— Сэр, прошу вас прийти позже в приемные часы. Мы открываемся через два…
Майлз засунул трость в дверную щель, работая ей как рычагом, набычился и попер вперед.
— Сэр!.
От сокрушительного взрыва Аудиторского гнева подчиненного спас лишь консул Форлынкин, появившийся в глубине вестибюля.
— Что там, Юичи? О боже, лорд Форкосиган!
Демонстрируя хорошую реакцию и чувство самосохранения, Юичи попятился с линии огня.
Высокий и худощавый Форлынкин еще толком не продрал глаза и не успел одеться по всей форме: только брюки, рубашка и шлепанцы — зато у него в руках исходила паром кружка с нежным запахом зеленого чая. Запах так отвлек внимание Майлза, что он едва не провалил свое тщательно отрепетированное вступление; впрочем, в его распоряжении была вся ночь на эту репетицию.
— Форлынкин, что, черт вас возьми, вы сделали с моим курьером?
Форлынкин вытянулся, невольно выдавая, что не так давно ушел с армейской службы. Небольшое — всего лишь частичное — облегчение зажглось в его взгляде.
— Мы можем ответить, милорд.
— Так Джин был здесь?
— Гм, да, сэр.
Значит, неприятности случились с Джином на обратном пути. Скверно…
Вчера Майлз прождал до полуночи, все более тревожась, потом уговорил Ако позаботиться о животных вместо него и взял дело в собственные руки. Или ноги. Те несколько часов, что потребовались ему, чтобы добраться до консульства незамеченным, отнюдь не улучшили его настроения,
Когда консул осознал, в каком виде — весьма далеком от тщательно культивируемого образа Очень-Важной-Персоны-в-Сером-Костюме, виденной им всего неделю назад — перед ним стоит милорд Аудитор, его брови сошлись к переносице. Хотя, возможно, вздрогнуть его заставили не только драная и в пятнах одежда, двухдневная щетина, неприятный душок и специфическая обувь. Однако, демонстрируя присущую дипломатам наблюдательность, он также заметил, как Майлз отслеживает пристальным взглядом его чашку, и непринужденно предложил:
— Не угодно ли зайти на кухню и присесть, милорд Аудитор? Мы как раз завтракаем.
— Да, чай, — выдохнул Майлз; он с трудом преодолел порыв выхватить кружку у него из рук. «О боже».
Форлынкин повел его через сводчатый проход вглубь дома.
— Как вы сюда добрались?
— Пешком. Я шел с полуночи. Тридцать с гаком километров задними дворами, и пару раз мне приходилось прятаться, чтобы не объяснять патрульным, отчего я в таком виде. Нечего говорить, что изначально я рассчитывал на другое.
Кухня оказалась опрятной и современной, с круглым обеденным столом в нише окна, которое выходило на обнесенный стеною задний сад. В стеклах, как в зеркалах, отражалась яркая кухонная мебель, за ними влажная ночная тьма только начинала светлеть, уступая место синеющим сумеркам. Белокурый паренек — атташе Йоханнес — повернулся от микроволновки и чуть не выронил из рук свежеразогретый «завтрак холостяка». По кивку своего шефа он поспешно придвинул стул весьма важному, хотя и столь же потрепанному и перепачканному, гостю. Майлз рухнул на стул, стараясь не позволить благодарности перевесить свое раздражение, потому что лишь последнее держало его в рабочем состоянии.
— Чего вам предложить милорд? — заботливо поинтересовался лейтенант.
— Чаю. А также душ, сухую одежду, еду, сон и комм-пульт с защищенной линией, хотя я согласен обойтись одним комм-пультом. Но начнем с чая. — Или же он рискует уронить голову на руки и заснуть прямо здесь. — Вы передали мое сообщение о том, что повода для паники нет, на Барраяр и моей жене? Закодированным, я надеюсь?
Форлынкин ответил чуть скованно:
— Мы уведомили Департамент по делам Галактики на Комарре о том, что получили от вас сообщение и что вы не находитесь в руках похитителей.
— Сойдет. Вскоре я отправлю дополнение к этому сообщению. — «Надеюсь, оно обгонит любые новости, которые кто-то удосужится по неловкости сболтнуть Катерине, не то мне придется долго вымаливать прощение, когда я вернусь домой». — Кроме того, у меня нет новостей со вчерашнего дня. Вы знаете что-нибудь о заложниках, захваченных на криоконференции? О моем оруженосце Роике?
Форлынкин сел на стул напротив Майлза.
— У нас хорошие новости, сэр. Ваш оруженосец умудрился сбежать от своих похитителей, добраться до комма и позвонить норбриджским властям. Полицейский спасательный отряд совсем недавно добрался до места, где держали заложников — мы всю ночь следили за развитием событий. Похоже, всех освободили живыми и невредимыми. Не знаю точно, когда Роик доберется сюда: он сказал, что должен еще остаться и дать показания.