Криппен
Шрифт:
— О да, я не пропущу их ни за что в жизни.
— Возможно, — сказала Виктория, не желая связывать себя обещанием. «Что, жалеешь теперь?» — мысленно спросила она.
— Из какой части Америки?
— У вас будут вечером танцы, капитан? Я очень хотела бы, чтобы вы составили мне компанию.
Капитан быстро постучал ножом по бокалу, который отчетливо прозвенел, и гости вмиг умолкли.
— Дамы и господа, — сказал он, обращаясь ко всем присутствующим. — Я предоставляю «Монтроз» в ваше распоряжение. Так выпьем же за благополучное плавание.
— За благополучное
— Когда я жил в Париже, — сказал Том Дюмарке, нарушив тишину, наступившую внезапно после тоста, — то постоянно попадал в неприятности из-за воровства, краж и грабежей, и все называли меня непутевым. Но когда я доберусь до Америки, — добавил он, злобно глянув на Эдмунда, которого уже считал своим заклятым врагом, — то поеду в Голливуд и стану звездой синематографа.
— Боже мой! — воскликнула миссис Дрейк, сама не зная, что ее шокировало больше — криминальное прошлое Тома или его предполагаемая карьера. Виктория же просто фыркнула, словно сама идея казалась ей нелепой.
— Кем? — переспросил мистер Робинсон, посмотрев на мальчика.
— Звездой синематографа, — повторил он. — Сейчас на этом все помешались. В Лос-Анджелесе открываются студии — любой может поехать туда и сняться в фильме. Наверно, вы уже их видели.
— Пару штук, — ответил мистер Робинсон, припоминая. — Раза два ходил в синематограф. Но этим ведь нельзя зарабатывать на жизнь,правда?
— Еще как можно, — уверенно заявил Том. — Говорят, если начать удачно карьеру, можно до старости заработать миллион долларов.
— Какая дичь, — сказала Виктория.
— Ничего у них не выйдет, — произнес Билли Картер. — Как можно тягаться с мюзик-холлом? Вот самое главное развлечение. Знаете, я ведь именно там со своей женой познакомился, — добавил он. — Она была хористкой.
— Хористкой? — переспросила миссис Дрейк. — Какой ужас!
— Подобные женщины, — тихо проговорил мистер Робинсон, — всегда приносят несчастья. Красуются, словно дешевые шлюхи, надеясь заманить какого-нибудь парня в ловушку, а затем, как только бедняга окажется у них в руках, обдирают его до нитки. Будь на то моя воля, закрыл бы все мюзик-холлы в стране.
За столом воцарилась тишина: эти слова показались не совсем уместными, и миссис Дрейк заметила, как побелели костяшки пальцев мистера Робинсона, когда он схватился за нож и вилку.
— Только не моя Дилайла, — сказал наконец Билли Картер, чтобы разрядить обстановку. — Она из другого теста.
Капитан Кендалл отодвинул в сторону тарелку и махнул стюарду, чтобы тот начал убирать со стола, хотя некоторые еще не доели. Вытащив из кармана часы, капитан со щелчком их открыл и громко воскликнул:
— Ну и ну — как время летит!
— Капитан, неужели вы уже покидаете нас? — разочарованно спросила миссис Дрейк.
— Служба зовет, сударыня, — ответил он, с радостью лебезя перед ней на прощанье, — зовет служба. Мистер Картер, я полагаю, вы позаботитесь о наших гостях?
— Конечно, сэр.
— Хорошо. В таком случае, если понадоблюсь — я на палубе.
Штурманскую
— Давай вернемся в каюту, — вполголоса сказал мистер Робинсон. — Там и поговорим.
— Сейчас, — ответил Эдмунд. — Хочу подышать свежим воздухом.
Капитан Кендалл собрался крикнуть им, что он наверху: из всех пассажиров капитан испытывал симпатию пока что лишь к мистеру Робинсону. В нем не было ни грубости миссис Дрейк, ни холодности ее дочери; ни нарочитой галантности мистера Заилля, ни юношеского томления его племянника; ни жеманства мисс Хейз, ни дерзкой заносчивости мистера Картера — пожалуй, мистер Робинсон был единственным человеком, с которым капитану хотелось бы поговорить с глазу на глаз. Если бы не Эдмунд, он, возможно, даже пригласил бы доктора — на замену мистеру Соренсону — выкурить сигару.
— Ты действительно идешь завтра играть в кегли с этой девчонкой? — спросил мистер Робинсон.
— Не хочу ее расстраивать, — ответил Эдмунд. — Наверняка под этой маской скрывается очень милый человек. Просто немного эгоцентричный.
— Она снова попытается тебя соблазнить, — сказал мистер Робинсон. — Учти это.
«Так я и знал», — подумал капитан Кендалл, почему-то радуясь, что мальчик отверг ее ухаживания.
— Не думаю, — произнес Эдмунд. — Ей придется вовсю отбиваться от этого мальчишки Дюмарке. Видел, как он на нее смотрел? Мне показалось, он готов сожрать ее живьем. А он ведь еще ребенок.
— Не обратил внимания, — сказал мистер Робинсон, ближе притягивая к себе Эдмунда. — Мой взгляд был, как всегда, прикован к тебе.
Они умолкли на минуту, пристально глядя друг другу в глаза. Капитан Кендалл подался вперед и, щурясь, стал всматриваться в темноту, пытаясь понять, что происходит. Затем его глаза расширились от удивления, и он чуть было не вскрикнул. Мистер Робинсон и Эдмунд застыли в страстном поцелуе: их губы сомкнулись, и они крепко сжали друг друга в объятиях. Капитан не верил собственным глазам. Это было так гадко, так возмутительно, так…
Мистер Робинсон взъерошил волосы Эдмунда, и, внезапно отделившись от головы, те упали грудой на палубу. Капитан Кендалл открыл от изумления рот, его затошнило. «Что за?..» — спросил он себя, а затем прищурился и понял, что волосы мальчика на самом деле были париком, под которым скрывались туго уложенные темные локоны.
— Мои волосы, — прошептал Эдмунд и наклонился, чтобы их поднять. При этом высветились контуры его лица, и капитан Кендалл впервые заметил утонченный профиль и настоящие волосы. Эдмунд быстро огляделся, желая убедиться, что никто за ними не следит, и осторожно надел парик на голову.