Криптоэффект
Шрифт:
На первый взгляд, система Бахак практически не изменилась. Все планеты были на месте, астероидный пояс тоже. Только совершенно отсутствовало обычное движение грузовых и пассажирских кораблей. То ли совершили посадку, то ли уничтожены — разрешение приборов зонда не позволяло произвести поиск обломков. Несколько штук дрейфовали неподвижно.
Необычным багровым светом горело ядро Ретранслятора Бахака. А вокруг него…
Прямо на глазах Хана в пылающем алом горниле один за другим исчезали крейсера Коллекционеров.
Он едва не забил тревогу, но догадался
Хан скинул картинку временным союзникам.
— Адмирал, вы видите что-нибудь знакомое или подозрительное?
— Ещё как вижу, — буркнул Бамис. — Правда, это информация высшей степени секретности… А, гниль и прах, неважно! Вы все равно это скоро узнаете. Я только прошу вас — не передавать эту информацию Совету Цитадели.
— Клянусь светом Рао, — совершенно серьёзно сказал Хан.
— Ретранслятор Бахака — не обычный Ретранслятор. Для него существует особая система адресации… Если ввести эту последовательность, он переходит в режим так называемой полуторной ретрансляции. Дурацкое название… не знаю, кто его придумал полторы тысячи лет назад… Словом, он может быть нацелен на любой другой Ретранслятор, как вторичный… Но дальность при этом — как у первичного!
— Вы хотите сказать, что с Бахака можно попасть в любую часть Галактики?
— В радиусе сорока тысяч световых лет как минимум, — хмуро кивнул батарианец. — Может и больше — это предельное расстояние, на которое наши учёные рисковали его подключать. Мы его использовали, как транспортную лазейку, в самых тяжёлых ситуациях. И всегда ядро начинало светиться красным. Сейчас его, похоже, используют Коллекционеры, чтобы пройти в вашу систему напрямую, минуя турианскую блокаду на Арктуре…
Он не договорил — взвыла боевая тревога, и U-32, головной корабль колонны, в очередной раз вылетел из сверхсвета, наткнувшись на что-то массивное…
Они вышли из сверхсвета практически с нулевой относительной скоростью, совсем рядом с кораблями криптонцев. Ровно 64 двухкилометровых звездолёта в форме не то ракообразных, не то каракатиц. На корабли Гегемонии они не обратили никакого внимания — впрочем, Хан был уверен, что это ненадолго.
Поля массы у чужаков были такими мощными, что слабенькие ядра батарианского производства от столкновения мгновенно «повылетали», а сами монстры даже не утратили хода.
Впрочем, для корабля Сапфирового Флота это была лишь досадная неприятность. Большинство систем продолжало работу. Ни секунды ни колеблясь, Хан отдал приказ на открытие огня. Монстры, идущие курсом пересечения, выглядели как угодно, только не дружелюбно. Если бы они хотели поболтать, то перехватили бы один корабль, а не все сразу. А в космическом бою на столь крошечных дистанциях победителем вполне может оказаться не тот, у кого лучше щиты, оружие и манёвр, а тот, кто выстрелит первым.
Каждый корабль был запрограммирован на собственные, уникальные методы ведения боя — и конструктивно оптимизирован под них же. Одни выпустили рои дронов-истребителей,
Бес-по-лез-но.
Лучи бессильно отразились в космос от мгновенно возникших сверкающих граней «режима драгоценного камня» — такого же, как у Коллекционеров, только алмазно-радужного, а не изумрудно-зелёного. Ни ракеты, ни дроны, ни сами звездолёты не могли угнаться за противником с полностью функционирующим ядром эффекта массы невероятной мощности. Плазма тихо угасла в щитах «каракатиц».
Добраться до тела врага удалось только абордажным модулям, которые, увы, присутствовали только на восьми кораблях из всего флота. У них были собственные ядра, которые не работали в момент столкновения — а потому остались полностью исправными. Мощнейшая лазерная защита монстров не произвела на них никакого впечатления — кристалл и солнечный камень не подвели.
«Подобное излечивается подобным», — мысленно хмыкнул Хан. Когда криптонские и неизвестно чьи машины оказались рядом, случайное сходство в дизайне оказалось ещё более впечатляющим. Абордажники выглядели как детёныши «каракатиц».
Они догнали, вцепились… и всё.
Попытка ассимилировать тварей не прошла — сразу же последовала команда на остановку роста. Видимо, чудовище под храмом каким-то образом успело передать этот код своим собратьям. Термические резаки в поле эффекта массы оказались малоэффективны. А чтобы вскрыть механической резкой, лазерами и электродугой тугоплавкую, невероятно прочную броню монстров, им потребуется минут десять.
Слишком много — в космическом бою на дистанциях в десятки, а порой и единицы километров, где счёт идёт в лучшем случае на секунды.
Твари открыли ответный огонь. Не удалось с ходу определить, чем именно они стреляли, но алый луч, вылетевший из морды первого монстра, резал кристалл, как бумагу. Хан впервые пожалел, что облегчил корабли перед тем, как передать их батарианцам. Более «толстые» жрали бы, конечно, больше топлива… но и удар держали дольше.
К счастью, кромсать их можно было долго. Реакторов или складов топлива на кораблях Сапфирового Флота не было. Были, конечно, склады солнечного камня, но он не имел привычки детонировать. А все системы управления и энергоснабжения, включая ансибли — многократно дублированы. Поэтому проделать в них дырку, даже сквозную — отнюдь не означало убить их. Требовалось долго и нудно пилить.
А чтобы было ещё дольше и нуднее, истребители выполняли на чудовищ один заход за другим, ракетоносцы плевались залпами, а лазерные корабли продолжали жечь. Пусть это всё и не причиняло противнику вреда — но постоянные маневры уклонения и необходимость поддерживать отражающие свет щиты мешали планомерной атаке на корабли Хана. Дыры в обшивке криптонцев тем временем зарастали, а абордажные модули продолжали свою работу.
Конечно, броня «каракатиц» тоже обладала способностью к регенерации. Хан скорее удивился бы, если бы они этого не умели. Но комбинация электрических разрядов и распорных клиньев успешно эту регенерацию блокировала.