Криптография и свобода
Шрифт:
Сначала отдельные возгласы, затем общий гул:
– Нам не нужно личное время!
– Хотим и дальше заниматься строевой подготовкой!
– Строевая подготовка – основа всех основ!
Не осознал еще наш незадачливый Цезарь всех последствий своих действий. Сидит у себя в комнатке, напротив плаца, готовится к каким-то экзаменам по марксистско-ленинской философии. А под окном у него – учебная группа, целиком и полностью, яростно задирая ноги, с лошадиным топотом и грохотом добровольно, в личное время, занимается строевой подготовкой. Зрители с интересом наблюдают это невиданное зрелище.
– Свободу 422 группе!
– Братья, мы с вами!
– Фашизм не пройдет!
– Даешь всеобщую строевую!
Стали собираться зарубежные
Паровоз – так по полной программе, всучить ему все, что только можно.
– Хотим строевую вместо ужина!
– Хотим строевую после отбоя!
– Ква-драт! Ква-драт! Ква-драт!
Темнеет. А вот и начальник лагеря показался.
– Что тут у вас происходит?
– Личное время – лишнее время!
– Хотим строевую!
– Готовимся к экзамену по строевой подготовке!
– Хотим готовиться и после отбоя!
Долгожданный миг победы! Наш капитан вынужден объяснять ему, почему вдруг у целой группы яйцеголовых математиков вспыхнула такая жгучая любовь к строевой подготовке. Жалкое мяукание, а ведь еще совсем недавно был таким орлом с прутиком в руке. Не зарывайся!
Потом, конечно же, были разборки, угрозы отчислить с факультета командиров группы и отделений, комсоргов и еще каких-то –оргов. Пошумело, пошумело и улеглось. Личное время – где, в каком уставе прописано, что в это время нельзя добровольно заниматься строевой подготовкой? А наш капитан нашего окончания факультета так и не увидел: вскоре после этой памятной Балашихи его куда-то перевели. Наверное, на повышение.
Зато дальше последняя Балашиха была на удивление тихой и спокойной. Капитан старался иметь с нами поменьше дел, воцарилось самоуправление, фишка и вылазки за забор. Легко было вылезти изнутри, где были горизонтальные перегородки, служившие ступенями к свободе. Однако путь обратно был намного сложнее. Гладкий и высокий деревянный забор, без щелей и ступеней, преодолеть который надо было аккуратно, не разбив и не растеряв драгоценной жидкости из офицерской сумки-планшета, в которую входило ровно 3 бутылки водки: две горлышком вверх, одна – вниз. Как и всяким партизанам, нам оказывало неоценимую поддержку местное население, часто прогуливавшееся вдоль этого забора.
– Ну что, курсантик, давай подсоблю!
Здоровый мужик своими сильными руками, как домкратом поднял меня до требуемой высоты забора, а там уже встречали свои братья по разуму.
В королевстве где все тихо и складноГде ни войн, ни катаклизмов, ни бурьПоявился дикий вепрь огромадныйТо ли буйвол, то ли бык, то ли тур.И никакой математики!
Глава 6. Экзамены
Но вот наступает время, когда сжимаешься как пружина. Это – сессия. Здесь пора доказывать, что чего-то стоишь, что не хуже других, что учишься в элитном учебном заведении не зря. К экзаменам был подход весьма рациональный. Есть экзамены высшей категории – алгебра, мат.анализ, ТВИСТ, на них – не до шуток, запросто могут заклевать так, что в конце концов выгонят с факультета или переведут в группу к радистам. Готовились к ним, как правило, до посинения, пытаясь во всем разобраться, понять, прорешать все задачи, заучивая по несколько раз различные определения и исходные понятия, по которым затем уже можно что-то домыслить самостоятельно. Конспекты лекции были практически у всех, мало кто был настолько уверен в своих силах, что осмеливался
Дни подготовки к этим экзаменам – дни ужасов и кошмаров. По факультету ходило неисчислимое количество историй, как предшествующие поколения пролетали на алгебре или ТВИСТе, как сыпались на них в изобилии двойки, как потом выгоняли прямиком в Советскую Армию едва ли не четверть людей из учебной группы. Главное – не скатиться в примитивную зубрежку. Все вызубрить было абсолютно невозможно, а если разобраться, осознать, прочувствовать – уже легче, проще, увереннее. А дальше по аналогии можно что-то домыслить и в разумных пределах дофантазировать.
Г.П. Толстов всегда говорил: «Последний день перед экзаменом постарайтесь закончить заниматься пораньше. Посмотрите телевизор, погуляйте, развейтесь, выспитесь. Тогда на экзамен вы придете со свежей головой, а это очень важно». Да, действительно, ни у кого никогда не было уверенности, что выучил абсолютно все, да все, в том числе и преподаватели, понимали, что это невозможно. «Ответил на билет – экзамен только начинается» — еще одна любимая поговорка Сан Саныча, который больше всего на свете любил задавать на экзамене нетривиальные задачи. У В.Е. Степанова была своя манера принимать экзамен – сначала дополнительными вопросами и задачами определить верхнюю границу знаний и сообразительности, а затем потихоньку опускать ее до уровня, когда человек начинает чувствовать себя уверенно.
Но каждый сданный такой экзамен сразу же прибавлял уверенности в своих силах, гордости и авторитета. Это не какая-нибудь туфта типа Истории КПСС, на которой тройку можно было выпросить «за пролетарское происхождение». Это были экзамены по основам будущей специальности, специальности редкой и загадочной, их принимали талантливые люди, преданные своей профессии и увлеченные своим делом, на них практически никогда и никому не делали поблажек. И если ты прошел все эти чистилища – появляется самоуважение. ТВИСТ сдал – можешь жениться.
Математика – точная наука. На этих экзаменах нам твердо втолковали, что в ней лучше не блефовать, не говорить того, в чем не уверен, не злить преподавателя фразами типа «с точностью до наоборот». Если списываешь – то списывай с умом, так, чтобы потом сам смог разобраться в списанном и все детально разъяснить. Лучше не лезь в дебри, в которых не до конца разобрался, старайся всячески выпячивать и использовать то, что знаешь лучше. А самое главное – старайся всегда иметь запас прочности в виде знаний осознанных, основательно пропаханных несколько раз, прочно засевших в голове. Лучше помучиться один раз при подготовке в сессию, чем потом терять каникулы на подготовку к пересдаче. Никаких академических отпусков, задолженностей, особо длинных хвостов на 4 факультете не было: получил два балла – пересдаешь в каникулы или вскоре после их окончания. Три неудачных попытки – сразу же в Советскую Армию, все слушатели факультета – военнослужащие, уже принявшие присягу, так что отчисленный просто переводился за несколько дней в какую-нибудь обычную войсковую часть, и совсем не обязательно близко к Москве. Жесткая система естественного отбора.
Но готовиться к экзаменам можно дома. Сессия – это отдых от Чуды, не надо каждый день одевать военную форму и бежать сломя голову к утреннему построению. Хорошо известно, что куча народа мало способствует серьезной подготовке, лучше всего готовиться в уединенной обстановке, в тишине и спокойствии, подальше от общей массы. И здесь мы сразу же оценили отсутствие казармы. Первый курс – один из самых сложных на 4 факультете, больше всего идет отсев на первой и второй сессиях, к таким тяжелым экзаменам еще не привыкли, нет опыта. Если бы сюда еще добавилась казарма, постоянное скопище народа в одном месте, то это, несомненно, сильно усложнило бы нашу подготовку. А нам чуть ли не в открытую говорили: перед основными экзаменами по математике забудьте обо всем остальном. Естественно, не Чудо, он в сессию явно скучал.