Криптология и секретная связь. Сделано в СССР
Шрифт:
В ЧК письма задерживались недолго – всего час или два. Лишь в тех случаях, когда их текст был написан симпатическими чернилами или зашифрован, их в оригинале отправляли в ДП, где и подвергали соответствующей обработке. Копии и выписки из писем делали в двух экземплярах. Один экземпляр по списку ДП отправляли директору этого департамента, а второй (и оба экземпляра по списку МВД) шел министру внутренних дел. На местах, в других городах, перлюстрировалась только та корреспонденция, которая шла из этого города или в город, но не транзитная. Копии также делались в двух экземплярах, один из которых направлялся в Санкт-Петербург на имя С. В. Соколова.
Начальник
К. Зиверт свыше сорока лет служил в Киеве тайным цензором почты под эгидой царского МВД. В результате он имел возможность вскрывать корреспонденцию, адресованную начальнику русского генерального штаба генералу Михаилу Алексееву, читать письма госпожи Брусиловой жене другого генерала, командующего Киевским военным округом. Он осмеливался даже перлюстрировать официальную переписку военного министра Сухомлинова и графа Бобринского, русского губернатора оккупированной австрийской территории в Галиции.
Печально, что К. Зиверт оказался австро-германским шпионом. Он добрался до самых вершин киевского отдела почтового шпионажа благодаря долгому и умелому шпионажу за высокопоставленными русскими по поручению и в интересах других высокопоставленных русских. От почтового шпионажа не были защищены даже члены императорской семьи – династии Романовых.
Во время Первой мировой войны шпионы, работавшие в ЧК, были разоблачены и арестованы. Главным из них оказался К. Зиверт, проработавший в почтовой цензуре почти пять десятилетий. Он с одинаковым рвением работал одновременно на двух и более хозяев и вообще обнаружил поразительное «беспристрастие» ко всем политическим лагерям в России. Три его главных помощника – Макс Шульц, Эдуард Хардак и Конрад Гузандер – по рождению были немцами, но долго жили в России.
К. Зиверт и его сообщники были осуждены. Военные секреты России, связанные с Киевским округом, он сообщал в Вену еще до начала войны. На суде К. Зиверт признал, что все приспособления, которыми он пользовался при вскрытии писем и для шпионской работы, равно как и фотографические аппараты, которыми пользовались русские цензоры, были немецкими.
По данным ДП, ежегодно по всей стране поддавалось перлюстрации приблизительно 380 тысяч писем, из которых делалось от восьми до десяти тысяч выписок. По более точным подсчетам, в течение 1907–1914 годов наибольшее количество выписок было в 1907 году (11 522), а затем уменьшилось до 7935 в 1910 году. В 1911 году поток опять вырос до 8658, а в 1912 году – до десяти тысяч. Одновременно выросло количество шифрованных писем и писем, написанных химическими чернилами.
Кроме того, шифрами в своей переписке пользовались и члены революционных организаций. Поэтому в число задач, стоявших перед агентами ДП, входила добыча революционных шифров и ключей к ним. Вот выдержка из доклада директору ДП, представленного начальником отделения «по охране общественной безопасности и порядка» в Петербурге 12 ноября 1903 года:
«Вся конспиративная переписка партии эсеров шифруется при помощи известного календаря Гатцука, издаваемого
Рост революционного движения, постоянно растущий объем перехваченной конспиративной переписки революционеров, важность ее дешифровки для ускорения их розыска и ареста – все это заставило создать криптослужбу при самом Департаменте полиции (далее – ДП).
В 1893 году ДП издал для внутреннего пользования учебник по графологии и криптографии, написанный действительным статским советником Степаном Николаевичем Мардарием. Он был начальником специального департамента корпуса жандармов. В задачу этого подразделения входило создание сети лабораторий по перлюстрации и графологической экспертизе всей подозрительной корреспонденции. В губернских почтовых отделениях и на таможнях появились чиновники, проверявшие письма и всю печатную продукцию.
1 января 1898 года в структуре ДП начал свою деятельность Особый отдел, где был сосредоточен весь политический розыск и преследование революционеров. Его специальное отделение целеустремленно стало заниматься изучениям перехваченных шифрованных писем революционного подполья.
Некоторые сведения о шифрах революционеров, добытых агентурным путем, дают журналы входных документов ДП за 1906–1908 и 1909–1915 годы. Так, например, в 1906 году ДП была агентурным путем получена и дешифрована шифропереписка известных меньшевиков Степана Цосаря, Петра Кирноса, Леонида Комендантова, М. Мандельштама. Из Донского охранного отделения сюда же прислали ключ к шифропереписке комитетов Российской социал-демократической революционной партии (большевиков) (далее – РСДРП(б)) с Центральным комитетом (далее – ЦК), а также ключ к шифру большевика М. Покровского.
В 1907 году ДП получил и дешифровал переписку большевика Николая Буренина, получил ключ к шифру ЦК РСДРП(б) для переписки с Киевской организацией, ключи к шифрам социал-демократов Южного района.
В 1908 году по агентурному доносу был захвачен шифрованный архив Московской военной организации РСДРП(б). Но в журналах есть запись: «Разобрать невозможно». Однако известно, что всего за три года до этого при разгроме полицией редакции газеты «Новая жизнь» в числе других документов была захвачена записная книжка с шифрованными записями, которые были дешифрованы легко и быстро.
В том же 1908 году одесское охранное отделение прислало в ДП ключ к шифру ЦК РСДРП(б), были также получены шифры «Рабочая азбука», «Бородино», ключи к шифрам местных организаций РСДРП(б), например, Полтавской и т. п.
В 1909 году с помощью агентуры ДП получил ключ к шифру политических арестованных, содержавшихся в кутаисской тюрьме, получил и дешифровал переписку известного большевика-химика Александра Чесского из Самары, из Харькова получил ключ к шифру «Грунке», которым пользовались организации РСДРП. Из Екатеринославского охранного отделения сообщили ключ к шифру РСДРП(б) (книжка «Смерть» № 70), из Иркутска поступил ключ к шифрам арестантов тюремного замка Иркутска. Начальник одесского охранного отделения со сводкой агентурных сведений по городу Керчи сообщил ключ к шифру социал-демократического подполья (сборник «Знания» № 17).