Криптонит Дубова

Воля Алёна

Наверное, именно поэтому к детям у меня отношение… прохладное. С Лешей же, несмотря ни на что ребенка хотела. Желание появилось само собой. Думаю, у каждой влюбленной пары оно появляется вне зависимости от внутренних заморочек. И я бы родила, если бы…

Прибыв по указанному адресу к нотариусу — поднялась на второй этаж. Родня со стороны отца уже собралась, рассевшись на стульях. В комнате чувствовалось напряжение. Тетка недовольно сморщилась.

— Тебя тоже позвали? — спросила удивленно, даже не поздоровавшись.

— Как видите. — Кивнула, не понимая, почему должна

оправдываться, за свое присутствие.

Процедуру оглашения описывать не буду. Наверняка многие ее видели в том или ином фильме. Скажу лишь, что в конце составляется протокол, куда все переписывают буква в букву, а потом заверяют — нотариус и свидетели.

Так вот, что творится между родственниками, в период пока все не завершится — вы бы знали! Особенно, когда есть что делить.

Если честно, когда ехала, даже предположить не могла, что Аля так поступит. То, что я включена в ее завещание — знала. Но что именно она мне оставит — нет. Ну а теперь барабанная дробь. Алевтина Васильевна подарила мне на память… ювелирный гарнитур восемнадцатого века, сделанный неизвестным мастером, состоящий из ожерелья и сережек. На предварительную оценочную стоимость триста тысяч евро. А вторым пунктом значились ее сценичные наряды в количестве семи штук (список оных прилагался).

Уже слышу свист, и как кто-то заваливается на бок. Со мной, по крайней мере, произошло почти так. Успела сбалансировать и не загреметь вниз. Дальше я не слушала. Ожерелье. Мне. С изумрудами и бриллиантами. Мне. Разве так бывает? На всякий случай ущипнула себя за руку. Жива.

Бабушка любила антиквариат. Это не было секретом. Но о том, что именно у нее имеется в закромах, в каком количестве и на какие суммы, судя по реакции, не знала даже родная дочь. Шок был у всех поголовно.

Глава 3

Проблема оказалась в другом. Коллекцию картин, предварительной оценочной стоимостью (дундук-нотариус повторял это словосочетание раз десять) в четыреста тысяч евро Аля отдала в какой-то музей, оставив двум внукам недвижимость — по квартире каждому великовозрастному лбу, до сих пор не заработавшему себе на отдельное жилье (это я о двоюродных братьях с такой любовью и нежностью). Что вызвало громкое возмущение тети Любы, несмотря на то, что ей причиталось больше остальных: квартира, дача и тоже какие-то драгоценности на сумму двести пятьдесят тысяч. Потом еще по списку неизвестным мне людям по мелочи — кольца, браслеты, шкатулки. Кстати там прозвучало и знакомое имя, чему была немало удивлена.

Как-то я имела неосторожность помочь Илоне Вульф сбежать из дома (выше уже упоминала о ней — сестре мужа моей подружки Сашки). У нее случились разборки на любовном фронте, и так вышло, что рядом кроме меня никого не оказалось. Зря, конечно, влезла. Но что сделано — то сделано. Лона прожила тогда у Али с месяц или чуть больше, скрываясь от всех. Со временем помирилась со своим избранником и в итоге вышла за него замуж, став Илоной Разумовской.

А что интересно, Алевтина Васильевна была в курсе всех этих событий, так как завещала ей жемчужное колье. Недолго думая, написала Илоне сообщение, чем вызвала бурю отрицательных эмоций в виде соплей и слез. Оказалось, что она была дружна с Алевтиной

Васильевной и известие о смерти переживала очень тяжело. Что тут скажешь? Бывает и такое. Хотя странно как по мне. Немного.

Денежные сбережения и еще ворох концертных костюмов ушли в театр, чему я ни грамма не удивилась. Потом началось что-то о столовом серебре и прочем… атмосфера в итоге накалилась до предела. Тете Любе казалось, что ее сыновей обделили. Она пыхтела, отпускала возмущенные реплики и злым взглядом зыркала в мою сторону.

Под конец даже набралась наглости подойти ко мне, пока мы все сидели в ожидании оформления документов. Предвидя претензии, сразу ответила:

— Любовь Тимофеевна, обсуждать волю бабушки Али я с вами не буду. Пересчитайте имущество в квартирах в денежном эквиваленте, и вы поймете, что между нами все поделено примерно в равных долях. А если вы подадите в суд на оспаривание, только зря потратитесь.

Не знаю, подействовало ли сказанное на нее, но как ни странно, притязаний ко мне она так и не выдвинула. Хотя, вероятнее всего, что это была вовсе не моя заслуга.

Выйдя из здания, села в машину и задумалась. Спасибо, конечно, бабуль, но что мне теперь с этим делать? Вначале ценности полагалось оформить, и нотариус пригласил всех на следующий день к себе для подачи заявлений о принятии наследства.

Что ж, решила задержаться, так как возвращаться домой не хотелось совсем. Бортнич еще этот… придурок озабоченный.

Все личные документы, словно предчувствуя, взяла с собой. После этого оставалось подождать полгода и получить ключ от сейфа в банке, где хранился гарнитур. И вот тут опять возникал тот самый вопрос. Не на рынок же с драгоценностями идти. По поводу ломбарда тоже терзали смутные сомнения.

Я нашла маленькую скромную гостиницу и забронировала там номер на ночь, затем отменила клиентку, которая была записана на завтра с утра. Повалялась немного и решила сходить куда-нибудь покушать. Рядом располагался небольшой ресторанчик с домашней кухней. Полдня без еды и чувство голода напомнило о себе. Изучая меню, заметила движение слева от себя.

— Добрый вечер, Нелли.

Даже еще не видя, кто ко мне обращается, почувствовала, как по телу пробежали мурашки. Доли секунды, казалось бы. А когда подняла глаза — застыла. Рядом со мной стоял Кирюшенька. Меня так шваркнуло внутри, что дар речи пропал на несколько секунд. Что ощутила в тот момент — сказать затрудняюсь. На ум приходит разве что аналогия с банджи-джампингом. Когда-то

по дури

прыгнула с моста, ага. На всю жизнь запомнила.

— Здравствуйте. Мы знакомы? — чуть вздернула бровь. Ну а что надо было ответить?!

— Пока нет. Но мне кажется, что уже где-то встречались. Разрешите? — легкий кивок в сторону стула напротив.

— Если я скажу «нет» вы уйдете? — а вот это я зря спросила. Ни один мускул не дрогнул на его лице, но общая аура всколыхнулась от напряжения.

— Не думаю. — Ответил, присаживаясь.

С минуту мы непрерывно смотрели друг на друга и чем дальше, тем меньше мне нравились собственные предчувствия. Пальцы на руках почему-то начали неметь, а сердце то ли остановилось, то ли спряталось куда-то. Глупость говорю, понимаю, но оцепенение было просто нереальным.