Криптонит Дубова
Шрифт:
Дверь скрипнула, пропуская Удава. Сердце инстинктивно сжалось. Не спится?
— Нелли. — Он словно запнулся, но потом все же продолжил: — Мне очень не нравится, когда женщина курит, пьет пиво, красит ноги черным лаком и стрижется под мальчика.
— Это я должна принять к сведению? — спросила, не поворачиваясь.
— Было бы неплохо.
Криво улыбнувшись, затушила окурок и закрыла окно, оставив форточку на проветривание. Развернулась и пошла на выход, а поравнявшись с ним, сказала:
— Смею вам напомнить, что я вообще не в вашем вкусе, так что терять мне
Пока принимала душ, умывалась и чистила зубы на ночь — кипела, как самовар. Не нравится ему, видите ли! Мне может тоже много чего не нравится! На курево, между прочим, из-за него сорвалась!
— Нель, ну что ты как маленькая? — услышала, когда присаживалась на свое подобие кровати. — Мы неделю спали в одной постели, забыла?
— Доброй ночи, Кирилл Геннадиевич.
— Я обещаю, что не трону тебя. — Заверил, после паузы.
— Угу. — Выдавливая крем и смазывая руки, осмотрелась по сторонам в поисках носков.
— Давай тогда поменяемся местами.
— Вы угробите мне кушетку. — Усаживаясь в позу лотоса, включила телефон. — Не переживайте, все нормально.
— Нелли… включи свой разум.
— Он давно включен. Именно поэтому и не буду спать с вами.
Я не стала рассказывать ему о том, что как-то раз спросила у Бортнича, не боится ли он услышать честное мнение о себе как о любовнике. Ведь в отличие от его пассий врать не стану. Вячеслав Богданович потом на целых три месяца оставил меня в покое.
Дубов вероятно даже не думал в эту сторону. А зря. Правда может оказаться нелицеприятной.
На самом деле, вспоминая тот эпизод, никакой радости больше не испытывала. Мне вообще по ходу надо язык укоротить или мозгов добавить. Отсутствие здравомыслия и сдержанности в итоге и привели к тому, что совсем рядом находился человек, которого лучше обходить десятой дорогой.
— Доброй ночи. — Выключая смартфон, улеглась и накрылась одеялом. Оставалось помолиться, чтобы он не вздумал приставать, выждав время.
— Спокойной ночи, Нелли.
Мои глаза тут же открылись. Черт-черт-черт! Ну, кто его за язык потянул?! Встала со стоном и отправилась собирать необходимое. Принесла пластиковую миску, бутылку с водой, таблетки, полотенце.
— Нель, что случилось? Тебе плохо?
— Нет. Отдыхайте, Кирилл Геннадиевич. — Ответила сквозь зубы.
О том, что ждет меня ночью — уже знала. И честно старалась не уснуть. Но не смогла. Отключилась. А через пару часов вскинулась от дикой боли.
Тот случай, когда пить лекарство слишком поздно, но глупая надежда все равно заставляет сделать это. Намочила полотенце и повязала его вокруг головы, стягивая изо всех сил. Долго корчилась, вначале тихо скуля, стараясь не разбудить Удава, потом завыла белугой в подушку. Меня начало выкручивать в неестественные позы, давить и выворачивать наизнанку. Агония нарастала, увеличивая мои страдания с каждой минутой все больше и больше. С позывом рвоты обезболивающее вышло назад. Время упущено. Трясущимися руками достала еще одну дозу, но выронила ее.
– Нелли? — Дубов проснулся и включил ночник. — Что с тобой? Что происходит?
Война происходит. Личный конец света. Хотелось раскрошить собственный лоб. Удариться ним
— Нелли! — Он подлетел ко мне, рухнув рядом на колени. Подхватил вверх волосы.
— Голова. — Просычала, сплевывая. — Вам лучше… уйти.
— Что голова? Болит? — Кирилл, видимо не до конца пришел в себя, сорвавшись посреди ночи.
Но мне было не до объяснений. Подняла таблетку с пола и запихнула в рот. Запила водой и опять легла, поджав колени.
— Господи, да забери же ты меня, наконец! — взвыла, теряя связь с реальностью.
Кирилл Геннадиевич вызвал какого-то врача, перенес меня на кровать. Усадил себе на руки и укачивал, как ребенка. Шептал что-то, гладил, обнимал крепче, когда я конвульсировала, вытирал слезы…
А потом приехал чудо-доктор и сделал мне инъекцию чудо-эликсира. Боль отступила буквально сразу, и вместо нее каждую клеточку тела заполнила эйфория. Что происходит вокруг — не понимала, но это было так красочно и здорово! Словами нельзя описать. Ярко, изумительно, завораживающе. Райский сад. Эдем. Обалденное ощущение!
Но самое классное состояло не в общем блаженстве наполнившим организм сверх меры. Ко мне, в этом сказочном сне впервые за все годы пришел Алеша. Мой любимый, мой родной, мой самый-самый лучший на свете. Он улыбался в своей плутовской манере. Легко коснулся губами лба. Зачем-то напоил водой. И неожиданно… исчез.
— Леш, вернись! Нет, нет, не уходи! — начала оглядываться, но его нигде не было видно. Моя комната. Только странная какая-то. Восхитительная. Радостная.
И я пошла его искать. Заглянула в шкаф — нету. Потом проверила ящики комода — тоже пусто. Подняла по очереди подушки на креслах. Куда он спрятался? Не могла понять, но и остановиться тоже не могла. Обошла все по кругу. Потом еще раз. И еще. Запуталась в шторе. Восторг не отпускал. Улыбаясь, чуть не оборвала тюль.
— Тихо-тихо. — Вдруг сказал он где-то за спиной.
— Ты вернулся! — ринулась к нему, но была поймана раньше. Ласковые руки меня освободили и прижали к груди. Кааайф. Как же долго я ждала этого. Сколько просила и умоляла, боже. — Не уходи, пожалуйста, не уходи.
— Не уйду. — Проговорил куда-то в макушку.
— Пообещай, что не уйдешь больше. — Потребовала, замирая от счастья.
— Обещаю. — Теплое дыхание согрело волосы. — Давай ты приляжешь сейчас?
— Не-е-ет… не хочу-у-у… ты опять исчезнешь…
— Я буду рядом. — Успокаивающе прошептал в ответ.
Он был прав, мне стоило немножко отдохнуть. Зато завтра, когда проснусь, смогу всем доказать, что была права! Лешка жив. И он вернулся! Ну и кто теперь из нас ненормальный?!
Мы лежали, обнявшись в полной тишине. Стук его сердца убаюкивал. Что такое благодать? Наверное, то, что я испытывала в те минуты…
Раскрыв глаза, застыла. Первое и самое важное — с замиранием обнаружила, что голова совершенно не болит. Не было привычных отголосков, что следуют за кризисом. А второе — она лежала на мужской груди. Так вот это была не Лешкина грудь. Приподнимаясь, моментально вспомнила, где именно находится сердце. Оно вздрогнуло и сжалось вместе со мной в унисон.