Криптонит Дубова
Шрифт:
— Тихо… тихо… м-м-м… глупая… зачем выкручивалась… столько… — Продолжал шептать, умножая остроту ощущений от происходящего в несколько раз. — Давай… солнце… ты сможешь еще…
На второй раз не то чтоб не рассчитывала, а просто не задумывалась об этом. Свои возможности к тридцати трем годам прекрасно знала. Для повторения фейерверка, мне необходима передышка, а потом долгая прелюдия. Но Удав же не был в курсе таких тонкостей. Он действовал как любой нормальный представитель сильного пола, дорвавшийся, наконец, к вожделенной добыче — подчинял, усмирял,
Не помешало даже ощущение переизбытка его в себе. Слабая боль сменилась нарастающим осознанием, что хожу где-то очень близко. Оставалось дело за малым. Есть у меня нюанс в позе, когда партнер сверху. Чтобы достичь желаемого — правую ногу необходимо согнуть в колене, а лучше положить ему на плечо. Ну, я и извернулась, в порыве, так сказать…
К чему я описываю столь интимные подробности? А к тому, что он запомнил это! Понял и принял к сведению на будущее..! Нет слов.
Дубов со стоном провел языком от колена к лодыжке, прикусил кожу, и закружил большим пальцем свободной руки по центру моей чувственности… Меня буквально подбросило из-за остроты ощущений. Сдерживаться не получалось. Заскулила, пытаясь отодвинуться, но не смогла, Кирилл удержал, не прекращая ласкать. Казалось, сердце вылетит из груди..!
Фантастическая волна дрожью пошла по телу, вынуждая содрогаться в блаженных конвульсиях и давая прикоснуться к раю. Повторный оргазм был на порядок круче первого. Меня выгибало и накрывало так, что думала лишусь сознания, на радость владельцу графитовых глаз. Кирилл, видя это, ускорился, и зарычав, пришел к финишу буквально следом за мной. Немного отдышавшись, наклонился, обхватил лицо руками, и начал опять целовать, только уже не с диким рвением, а спокойно и нежно.
Глава 38
А затем произошло неожиданное. Да и разве могло быть иначе, учитывая мою
Все дело в том, что за годы одиночества я привыкла к тому, что после оргазма плачу. Каждый раз вслед за высшим наслаждением наступал момент осознания одиночества, потери мужа, жалости к себе и некой доли стыда, за то, что слаба перед определенными потребностями своего организма.
Слезы наполнили глаза и покатились по вискам непроизвольно. Во-первых — включился выработанный временем рефлекс как у собаки Павлова, уж простите за сравнение. А во-вторых — как итог пережитого сильного, пусть и классного потрясения.
Дубов застыл.
— Ты чего? — спросил осторожно и тихо. — Нелли?
Кроме перечисленного в голове появился третий пункт. Отрезвление. Что. Я. Наделала?! Вместо того чтобы держаться от него подальше… Капец.
— Нелли? — Кирилл, приподнимаясь, вышел из меня, растеряно посмотрев между ног. — Что..? Больно?
Все. «Е-мое! Вот теперь полный пипец!» — слезы из-за его беспокойного тона только усилились. Горло схватила судорога.
— Я… мы… о, боже… —
А дальше как в тумане. Помню, что надевая сапоги, размазывала истерику по щекам, не обращая внимания и не слыша Удава. Он словно за стенкой говорил что-то. В голове стоял звон. Взяла свой талисман в ладонь. Поцеловала и запихнула под одежду. Видимо этот жест и сыграл ключевую роль в том, что произошло впоследствии. Откуда Кириллу Геннадиевичу было знать, что надуманная вина перед умершим мужем не являлась основной причиной моего состояния?
Я выскочила на улицу без пальто. Меня несло прочь. На улице — ноль градусов, а на мне был тонкий реглан, шерстяная широкая юбка и высокие ботинки на трековой подошве. Ага. Нижнее белье с колготками остались где-то в комнате. Ни дать ни взять — невменяемая Золушка! Нормальная бы туфли по дороге теряла, а не трусы!
Холод тут же схватил со всех сторон, заставив затормозить и заодно прийти в себя. Звук быстрых шагов сзади окончательно возвратил к действительности. Заминка стоила свободы. Дубов настиг, обхватив рукой за талию, и понес назад в дом.
— Почему же с тобой так сложно, а? — прошипел, обездвиживая и прижимая к себе.
— Что вы дела…ете?! Отпус…тите! — бесполезно дергаясь, пыталась все же освободиться по мере нашего движения по коридору.
— Мне надоело, Нелли. — Он цедил сквозь зубы, не останавливаясь и не обращая внимания на мои усилия. — Сейчас я тебе… удалю… эту опухоль. Раз и навсегда.
Затянув в кабинет, подволок к стулу и толкнул на него:
— Сядь! Сядь, или привяжу! — рявкнул так, что я даже ноги поджала от страха.
Кирилл Геннадиевич обошел свой рабочий стол, плюхнулся в кресло и потянулся к нижнему ящику. Достал оттуда какие-то документы…
Я очень не люблю синий цвет. Во-первых, он совершенно мне не идет. Те, у кого зеленые глаза и русые волосы — поймут. А во-вторых, по моему мнению — неправильный он какой-то, не живой, что ли. Заметьте, ведь в природе преобладает голубой, а не синий.
Папка, которую положили передо мной холеные руки, была цвета индиго. Обычная такая, пластиковая. Странная вещь предчувствие. Откуда оно берется? И куда девается? Что там — еще не знала, но внутренний голос тут же начал стучать невидимыми молоточками в висках: «Нет, нет, нет! Не открывай, нет!»
Вспомнился фильм «Матрица». Красная таблетка или синяя. Выбор. Но мне его никто не давал. Я подняла глаза и встретилась взглядом с Удавом. Странно. Привычного безразличия там не наблюдалось. Зато появилось такое давление, что мурашки галопом помчались по спине.
— Что это?
— Реальность. — Короткий ответ и левая рука настойчиво подтолкнула скоросшиватель в мою сторону.
Пройдясь по шершавой поверхности подушечками пальцев, все пыталась совладать с внутренним сопротивлением.