Криптономикон, часть 2
Шрифт:
— Но если они пораскинут умом — боюсь, у Эндрю мозгов хватит, — то заметят, что одна из этих компаний — «Новус Ордо Секлорум Системс инкорпорейтед». Запоминающееся название. То же, что на квитанциях.
— И выписывается повестка… Кстати, когда ты услышал про иск?
— Мне позвонили с самого утра. Вы еще спали. До сих пор не могу поверить, что ты доехал из Сиэтла одним махом.
— Старался подражать молодым Шафто.
— Ты же говорил, что они — тинэйджеры.
— Думаю, тинэйджеры такие не из-за возраста. Просто им нечего терять. Они располагают
— Примерно таково твое нынешнее состояние?
— В точности мое нынешнее состояние.
— Плюс спермотоксикоз.
— Да. Но против этого есть средства.
— Не смотри на меня так, — говорит Ави. — Я не мастурбирую.
— Никогда?
— Никогда. Формально завязал.
— Даже когда в отъезде на месяц?
— Даже тогда.
— Чего ради над собой издеваться?
— Это усиливает мою привязанность к Деборе. Улучшает нашу сексуальную жизнь. Дает мне стимул вернуться домой.
— Очень трогательно, — говорит Рэнди. — Может, это и впрямь мысль.
— Безусловно.
— Но сейчас я на такой мазохизм не способен.
— Почему? Боишься, что это подтолкнет тебя…
— На иррациональное поведение? Вот именно.
— То есть, — говорит Ави, — ты каким-то образом по-настоящему свяжешь себя с Ами.
— Знаю, ты думаешь , что риторически двинул меня под дых, — говорит Рэнди, — однако твои предпосылки полностью неверны. Я готов в любую минуту связать себя с Ами. Но, черт возьми, я даже не уверен, что она гетеросексуальна. Безумием было бы отдавать свою половую жизнь на откуп лесбиянке.
— Будь она лесбиянка — исключительно, — ей бы хватило совести тебе об этом сказать, — говорит Ави. — Мое впечатление от Ами, что она руководствуется чутьем. Чутье говорит ей, что в тебе недостает страсти. А без этого такая женщина ни на какие отношения не пойдет.
— А если я перестану мастурбировать, то стану таким маньяком, что Ами в меня поверит?
— Да. Именно так думают женщины, — говорит Ави.
— Ты вроде бы раньше не мешал деловые разговоры с личными?
— Разговор у нас деловой, поскольку речь о том, что творится у тебя в душе и в голове и какие новые возможности это перед тобой открывает.
Минут пять они идут молча.
Рэнди произносит:
— Мне казалось, мы собирались побеседовать об уничтожении улик.
— Как любопытно, что ты затронул эту тему. И каково твое мнение?
— Вообще-то я против, — говорит Рэнди. — Но чтобы победить Эндрю Лоуба, готов на все.
— Больше сигарет, — напоминает Ави.
— Во-первых, надо разобраться, есть ли в этом необходимость. Если Эндрю уже знает, где подлодка, то зачем трепыхаться?
— Согласен. Но если у него только общие представления, то Гроб становится очень важен, — отвечает Ави. — Если, разумеется, нужная информация в нем есть.
— Почти наверняка, — кивает Рэнди. — В мою электронную подпись включаются координаты с джи-пи-эс. Я послал по меньшей мере один е-мейл с «Глории», когда мы стояли
— В таком случае это и впрямь немаловажно. Если Эндрю добудет точные координаты подлодки, он сможет послать туда водолазов, составить опись и предъявить суду конкретные цифры. Много времени не потребуется. И если цифры превысят половину стоимости «Эпифита», что, no-правде говоря, не так и трудно, то мы попадаем к Дантисту в рабство.
— Ави, она под завязку нагружена золотыми слитками.
— Да ты что?
— Да. Ами сказала.
Теперь Ави останавливается и булькает горлом.
— Прости, что не предупредил раньше, — говорит Рэнди, — я не сразу понял, как это важно.
— Откуда Ами знает?
— Позавчера вечером, перед самолетом, я помогал ей проверить почту. Дуг прислал сообщение, что обнаружено несколько неразбитых тарелок немецкого кригсмарине. Это условный код для золотых слитков.
— Ты сказал «под завязку». Можешь перевести это в конкретные цифры, к примеру, в доллары?
— Ави, не один ли хрен? Думаю, если Эндрю Лоуб об этом узнает, нам в любом случае крышка.
— Н-да, — говорит Ави. — То есть у гипотетического субъекта, решившего уничтожить улики, был бы вполне серьезный мотив.
— Пан или пропал, — соглашается Рэнди.
Разговор на время прекращается, поскольку им надо пересечь Тихоокеанскую Прибрежную магистраль, и оба согласны, что задача не угодить под колеса требует полного сосредоточения. Последние две полосы они преодолевают бегом, пользуясь затишьем в потоке машин. После этого обоим неохота снова переходить на шаг, и они бегут через парковку ближайшего продмага в лесистую лощину, где стоит дом Ави.
Открыв дверь, Ави выразительно показывает пальцем на потолок, подразумевая, что дом может прослушиваться. Подходит к мигающему автоответчику, вытаскивает кассету, засовывает ее в карман, идет в гостиную, игнорируя ледяные взгляды еврейских нянь, недовольных, что он ходит по дому в обуви, и поднимает с пола яркую пластмассовую коробочку. У нее закругленные углы, ручка, разноцветные кнопки и микрофон на длинном желтом шнуре. Ави выходит в заднюю дверь; микрофон, подпрыгивая, тянется за ним. Рэнди огибает дом с улицы, через высохшую лужайку и кипарисовую рощицу. Вместе они спускаются в ложбинку, которую не видно с улицы. Ави садится на корточки, вынимает из детского магнитофона кассету с песенками, вставляет кассету от автоответчика, перематывает и запускает.
— Привет, Ави. Это Дэйв. Звоню из «Новус Ордо Секлорум Системс». Я тамошний президент, если помнишь. У нас стоит ваш компьютер. Так вот, к нам только что приходили гости. В пиджаках и при галстуках. Сказали, что хотели бы взглянуть на компьютер и будут страшно благодарны, если мы отдадим его добром. А если нет, они вернутся с ордером и с полицейскими, перевернут тут все вверх тормашками и все равно его заберут. Мы пока разыгрываем дурачков. Перезвони.
— Машина сказала, что там два сообщения, — говорит Ави.